Особенно,... 
90 
Он окинул ее взглядом темно-синих глаз.
– Каким бы ни был конец этой истории, нам всем придется нелегко. Ты это понимаешь, а?
Селия улыбнулась ему, но губы ее дрожали.
– Я буду счастлива только рядом с тобой, Жюстин, – прошептала она, – обними меня.
Он обнял ее прежде, чем успел подумать, потому что даже под страхом смерти не смог бы отказать ей. Она положила голову ему на плечо, и он ощутил теплое дыхание на своей щеке. Прижавшись к нему, она притихла.
– Я снова видела во сне Филиппа, – заговорила Селия. – И каждый раз одна и та же картина: он тонет, а я протягиваю к нему руки. Но я так ни разу и не смогла спасти его.
– Скоро он вернется к тебе.
– Что ты имеешь в виду?
– Ш-ш-ш… – Жюстин приложил палец к губам, заметив лодку Риска.
Заметив парочку, Джон Риск усмехнулся. Жюстин спустился к воде, подтянул лодку, и Риск выпрыгнул на берег. Его взгляд задержался на Селии.
– Он жив? – нетерпеливо спросила она.
– Жив, – фыркнув, ответил Риск. – Жив, здоров и аж чешется от нетерпения увидеть тебя, дорогуша.
Жюстин выругался. Селия была слишком чиста, чтобы знать, что среди пиратов слово «чешется» имеет сугубо сексуальный смысл.
– Там с ним плохо обращались?
– Его держали в тюрьме под крепостью, – сказал Риск, взглянув на Жюстина. – Вы знаете, о чем я говорю, капитан. Там обычно держат рабов, когда загоны переполнены. Клянусь Богом, капитан, вы с ним похожи как две капли воды!
– Ты видел там Ога? – спросил Жюстин.
– Нет. Откуда?
– Разве Ог на острове? – удивилась Селия. Мужчины замолчали. Жюстин взял ее за плечи:
– Возвращайся в дом.
– Не прогоняй меня, я буду вести себя тихо, я больше ни словечка…
– Возвращайся в дом, – повторил он тихо, в упор глядя на нее. Селия смущенно опустила голову и ушла, ругая себя за то, что не смогла удержать язык за зубами.
* * *
Лизетта укачивала Рафа, Эвелина играла с куклами, Анжелина, младшая, капризничала. Селия уговорила ее пойти в гостиную. В камине потрескивали дрова, и теплые отблески огня освещали комнату. Анжелина устроилась на коленях у Селии, и они принялись разглядывать рисунки в ее альбоме. Анжелина придумывала разные смешные истории о людях, изображенных на рисунках. Селия понемногу отвлекалась от мыслей о Филиппе и с удовольствием слушала очередную сказку девочки.
Как повезло Лизетте Волеран, думала она. У нее трое очаровательных детишек, любящий муж, большой дом, много друзей. Селия тоже имела бы все это, живи она с Филиппом. Возможно, и сейчас еще не поздно. Но сама она больше не хотела для себя такой жизни. Она весьма смутно представляла себе, какая жизнь ждет ее с Жюстином, но это было не важно. Он будет любить ее так, как любят немногих женщин. Ее братья и отец, несомненно, решили бы, что она лишилась рассудка. Селия всегда была такой спокойной, такой уравновешенной и такой предсказуемой. Она печально улыбнулась и вновь переключила внимание на Анжелину.
* * *
Максимилиан ждал Жюстина в библиотеке. В желтых отблесках огня четко очерченное лицо Макса напоминало бронзовую маску.
– Филипп жив, – сказал Жюстин. – Джон подтвердил это.
Макс шумно вобрал в себя воздух.
– С ним все в порядке?
– Он в плену у Легара и потому едва ли пребывает в добром здравии.
– Я сию же минуту отправлюсь к Мэтьюзу. Будем надеяться, он поддержит твой план.
– Постарайся убедить его, отец.
– Конечно, – рассеянно сказал Макс, выходя из библиотеки.
Жюстин направился в гостиную. Остановившись в дверях, он незаметно наблюдал, как девочка водит пальчиком по рисунку Селии…
– И принцесса пошла туда, – рассказывала она Селии.
– В пещеру дракона?
– Да, чтобы найти украденное сокровище короля.
Карандаш Селии так и летал по странице, делая набросок.
– Но тут вернулся дракон и нашел ее в своей пещере. Что тогда сделала принцесса?
– Она приручила дракона.
– Но это был очень злой дракон!
– Нет, просто он был очень грустный.
Селия улыбнулась и поцеловала девочку в макушку.
– Бедненький дракон, – пробормотала она.
– Да, бедненький грустный дракон…
Слушая сказку, Жюстин ощутил щемящую боль в груди. Он еще никогда не видел Селию такой нежной, ласковой. И вдруг осознал, как много ему предстоит потерять. Ему вдруг захотелось дать ей детей, захотелось жизни, о которой он прежде никогда не мечтал.
90 
