Особенно,... 
68 
I want to feel you from the inside…
Благодаря недавнему опыту я понимала темную половину расы Фейри лучше, чем мне того хотелось бы. Я знала, какая пустота их ведет. Я была пищей для их бездонного голода.
Честерс был переполнен мерзостью, сотворенной Королем Невидимых, и люди радостно принимали ее, соревновались за право быть замеченными, желали получить возможность «наполнить их изнутри», если это поможет добиться цели, соблазнялись обещанием огромной силы и обострения чувств. Их искушением было бессмертие. Я никогда не понимала, как кто-нибудь может хотеть вечной жизни. Мне всегда казалось, что перспектива смерти придает нашему существованию необходимое напряжение.
— Возможно, двум миллиардам нужно было умереть, — пробормотала я.
Настроение было премерзким.
— Я тоже выпью. — Дэни прыгнула на стул рядом со мной.
— Неплохая попытка.
— Ты когда-нибудь позволишь мне вырасти? Или будешь вести себя, как все остальные?
Я посмотрела на нее, затем на всякий случай дополнила заказ еще двумя порциями «Макаллана». Когда я была в ее возрасте, папа проделал со мной то же самое. Необходимая жестокость.
Стаканы тренькнули по полированной хромированной стойке под аккомпанемент густого:
— Привет, красотка.
Мой взгляд метнулся к бармену, и до меня дошло: это был тот самый парень с мечтательными глазами, которого я впервые повстречала в музее, когда охотилась за ОС, а потом с удивлением узнала, что он работает с Кристианом на кафедре древних языков в Тринити. В первую минуту я испытала радость от того, что он выжил. Потом всплыла подозрительность. В последнее время совпадения заставляли меня нервничать.
— Мир тесен, — холодно сказала я.
— Большую часть времени, — легкомысленно улыбнулся он, — в мире просторно.
— Сменил работу?
— Город изменился. Работа тоже. А ты?
— Безработная. Никто не покупает книги. — Все только охотятся за одной.
— Ты выглядишь по-другому. Решила стать темной, красавица?
Я коснулась волос.
— Более чем.
— Этого достаточно, чтобы выжить.
— Сложно сказать, когда станет достаточно.
— Смотря кто где работает.
— Смотря кто где пьет.
— Я могу о себе позаботиться. А ты?
— Всегда.
Он снова улыбнулся мне и двинулся вдоль стойки, отправляя по ней стаканы, которые наполнял быстро, четко и артистично.
Дэни рядом со мной подавилась, сплюнула и неудержимо закашлялась. Когда я погладила ее по спине, она отпрянула и прожгла меня взглядом.
— Ты что делаешь? Пытаешься убить меня? — проскрипела она, когда снова смогла говорить. — Это же бензин! Кто станет такое пить?
Я рассмеялась.
— Со временем ты войдешь во вкус.
— Похоже, с моим вкусом и так все в порядке! — Дэни зачерпнула ладонью вишни из блюда на стойке, затолкала их в рот и спрыгнула со стула. — Взрослые такие странные, — мрачно сказала она.
— И куда это ты собралась?
— Осмотреться.
Мне не понравилась эта идея, о чем я ей и сообщила.
— Да ладно, Мак. Я суперсильная и супербыстрая. Никто не сможет меня тронуть. Это мне нужно волноваться о том, что ты остаешься одна, черепаха.
Кстати говоря, в ее словах был смысл.
— Дай мне подышать, Мак.
Она переминалась с ноги на ногу, и по ее взгляду было ясно, что она сбежит независимо от того, соглашусь я или нет. Внезапно я помимо собственной воли поняла Ровену: как заботиться о ребенке, который быстрее, сильнее и, вполне возможно, умнее тебя?
— Только недалеко и ненадолго, договорились?
— Договорились.
— И будь осторожна! — Ветер взъерошил мои волосы. Она уже исчезла.
— Что это за девочка? — Глазастик вернулся.
По хрому стойки звякнул стакан. Я выпила, скривилась, глотнула воздух. В животе полыхал пожар.
— Моя подруга.
— Хорошо иметь друзей в такое время.
— Как ты нашел это место?
— Скорее всего, так же как и ты.
— Сомневаюсь.
— Тебе удалось найти Кристиана?
Он говорил о том дне, когда я раз десять звонила на кафедру, пытаясь отыскать молодого шотландца. Я дико волновалась, потому что Бэрронс при помощи Гласа заставил меня признаться в том, что МакКелтары шпионят за ним, и боялась, что Бэрронс найдет Кристиана и что-то с ним сделает.
— Да. — Я не видела ни малейшего смысла признаваться в том, что снова потеряла его и, возможно, навсегда.
68 
