Алану проводили в большую приемную дворца, где стояло несколько крайне неудобных на вид стульев, на которых никто не сидел. Она тоже не села: слишком нервничала, чтобы расслабиться. Ее почти тошнило от волнения. Она встретится с отцом, королем Лубинии, сегодня! Алана понимала, что король будет вне себя от радости и потрясения, узнав, что дочь все еще жива, а у него появилась законная наследница. Она надеялась, что сможет сохранить отчуждение между ними и без сожаления вернется в Лондон, как только подавят восстание. Но что, если она и отец, обуреваемые чувствами, полюбят друг друга? Это было бы великолепно при условии, что ей не придется жить в маленьком отсталом королевстве.

Она не могла не сравнивать дворец с тем, который посетила в Англии. Этот куда меньше и интерьеры более экзотичны. Над крышей возвышается великолепный позолоченный купол. Белые резные колонны украшали коридоры, а изумительная лепнина — потолки.

Сами стены были шедеврами: некоторые покрыты мозаикой, переливавшейся золотом, остальные — розовыми и кобальтовыми изразцами и камнями. Как многие городские здания, дворец был странным смешением западного и восточного стиля.

Оглядывая комнату, она расстроилась, увидев, что аудиенции дожидаются человек двадцать! Как же ей надоели проволочки! Надоело держать в секрете свое истинное имя! Ей хотелось поскорее избавиться от дурного предчувствия, потому что голова кружилась все сильнее. Алана принялась расхаживать по комнате. И это было ошибкой, потому что она подошла слишком близко к мужчине, рассказывавшему компании неотесанных здоровяков какую-то непристойную историю, над которой все дружно смеялись. Алана поспешно отошла и едва не наткнулась на козопаса, сидевшего со скрещенным ногами на полу и мирно обедавшего. И с ним была коза! Возможно, подарок для короля, но коза во дворце?!

Алана продолжала ходить по комнате, высматривая безопасное место, где можно было спокойно подождать. И тут заметила женщин. Большинство явно пришли с мужчинами, на которых почтительно посматривали, и одеты совершенно иначе, чем она. Алана была наряжена по последней английской моде: в длинный элегантный плащ и отделанную мехом шапочку. А вот одна лубинийка была завернута во что-то вроде тоги, другая нацепила длинный мохнатый жилет из невыдубленного меха. Какая-то пожилая особа была одета в более европейском стиле, но так кричаще, что груди едва не вываливались из выреза. Очевидно, она была женщиной легкого поведения и бесстыдно показывала это мужчинам. Однако Алана отметила, что не все мужчины такие гиганты, как она подумала, встретив в горах огромных, грубых солдат.

Завороженная яркими красками стен, она едва сумела заметить небольшой портрет человека в короне и застыла перед ним. Неужели это...

Она нерешительно спросила у стоявшего рядом человека, и тот с гордостью ответил:

— Конечно, это наш Фредерик!

Боже, ее отец! Неужели он действительно так красив, или художник польстил монарху?

Завороженная, она не сводила глаз с портрета, с трудом сдерживая слезы. Ее отец... до сих пор не знает, что дочь жива!

К ее разочарованию, оказалось, что она совсем на него не похожа. Король был светловолос и голубоглаз, а у нее темные волосы и серые глаза. Что, если это еще больше осложнит будущие отношения с отцом?

Время от времени важный придворный открывал дверь на дальнем конце комнаты, очевидно, ведущей в приемную короля, и впускал жалобщика или группу жалобщиков. Но люди все продолжали прибывать, в комнате становилось тесно.

Сгорая от нетерпения поскорее увидеть отца, Алана приблизилась к одному из двух стражников, охранявших двери, и робко спросила:

— Скажите, когда меня примет король? Я здесь уже больше часа.

  25