42 
После памятной поездки за припасами Рул больше не настаивал на том, чтобы Кэт выполняла его поручения. Теперь каждое утро еще до рассвета он поднимал ее с постели, и к тому моменту, как первые лучи солнца появлялись над горизонтом, они уже скакали по полям. Если Рул объезжал периметр, Кэт делала то же самое; если он перегонял лошадей с одного пастбища на другое, Кэт следовала по пятам… Рул принимал участие в любой работе, не отказываясь ни от чего, и теперь Кэтрин лучше понимала, как ему удалось заслужить доверие и безоговорочную преданность каждого работника.
Выносливость Рула поражала. Кэтрин не делала почти ничего из того, во что ввязывался он, только ездила вслед за ним, но к концу дня уже с трудом держалась в седле от усталости. При этом каждый вечер осанка Рула была такой же прямой, что и утром, и Кэтрин часто видела, как мужчины кидают на него полные уважения взгляды. Он не был номинальным начальником. Мало того, что он выполнял все то, что требовал от работников, так еще и контролировал все участки работы. Льюис Стовалл, его правая рука, почти всегда хранил молчание, но хватало одного кивка Рула в его сторону, чтобы Стовалл точно знал, что следует делать. Вспоминая свои слова, брошенные в гневе, когда она узнала, что Рул нанял старшего над работниками, Кэт испытывала стыд. Даже с помощью Льюиса Рул работал за двоих.
Особо пристально он следил за уходом за лошадьми, не обделяя при этом вниманием другие аспекты деятельности ранчо. За скакунами же смотрели как за зеницей ока. Ни одна травма, какой бы незначительной она ни была, не оставалась без лечения. Во главу угла поставили комфорт и здоровье животных. Рул часто сам тренировал жеребцов – своенравные скакуны в его присутствии вели себя намного спокойнее, чем рядом с опытными тренерами.
Кэтрин иногда сидела на ограде, наблюдая за выездкой и сгорая от зависти, – так сильно ей хотелось самой пуститься вскачь на одном из этих прекрасных животных. Рул же категорически ее к ним не подпускал. Пусть и нехотя, но Кэт подчинилась этому требованию, понимая истинную ценность каждой лошади. К тому же, если бы жеребец взбрыкнул, она не смогла бы удержаться в седле.
Каждая лошадь имела отдельное стойло, они никогда не тренировались вместе: не только во избежание столкновений, но и для сохранения спокойствия. Вспышки гнева выводили коней из равновесия, даже если дело не заканчивалось стычкой.
Рул и сам напоминал породистого скакуна.
Все эти дни он вел себя исключительно прилично: ничего предосудительного, ни одного украденного поцелуя. Хотя порой Кэт ловила его задумчивый взгляд, устремленный на ее губы или натягивающую футболку грудь. Да, девушка понимала – он ждет ее решения, но она даже не пыталась думать об этом. Она наслаждалась жизнью на ранчо, при этом так уставала, что по вечерам ей было не до самокопания. Она делала ровно то, что хотела: была рядом с Рулом, узнавала его. Но Рул – слишком сложная натура, чтобы разобраться во всех тонкостях его характера за столь короткое время.
В загоны для случки путь для Кэтрин был заказан, а она и не спорила. И хотя Рики, судя по всему, чувствовала себя там вполне вольготно, Кэт ей не завидовала. Видимо, Рул мало заботился о безопасности Рики, но о Кэтрин в этом плане не забывал, и девушка была признательна ему за это. Она слишком тонко чувствовала его настроение и сомневалась, что сможет спокойно наблюдать за процессом осеменения. Поэтому, когда однажды Рул был занят в одном из таких загонов, она решила вернуться в дом и немного отдохнуть, что удавалось довольно редко. Правда, спустя несколько минут, чуть расслабившись и размяв ноющие мышцы, ее начало мучить чувство вины: Рул трудится в поте лица, а она бездельничает. Кэт задумалась на секунду и вспомнила, что у него еще непочатый край бумажной работы, с которой она в состоянии помочь. Девушка тут же направилась в кабинет и устроилась поудобнее за столом.
Поверхностно просмотрев стопки писем и счетов, она поняла, что все на удивление удобно организовано. Все счета были текущими. Хотя, разве могло быть по-другому? Рул все делал на сто процентов. Неоткрытыми оставались письма, пришедшие за последние пару дней, и то только потому, что Рул работал допоздна, и у него просто не доходили руки. Порадовавшись, что нашла наконец себе занятие, Кэт рассортировала письма на две стопки: личная корреспонденция Рула и счета. Последняя оказалась совсем невысокой – еще одно доказательство, что дела на ранчо идут хорошо.
42 
