Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
108 
— Да.
— Ну что ж… — Доктор устроился в кресле, сложил руки на животе. — У меня для вас хорошие новости: вы можете стать донором для Алексея. Это настоящее чудо, вы подходите идеально.
Настя едва не задохнулась от облегчения. Господи, спасибо! Теперь есть шансы спасти Тагира! Радов обеспокоенно смотрел на нее:
— Вы плачете? Ну, ну, ну. Не надо. Возьмите мой платок.
— Спасибо, — шмыгнула носом Настя.
Докторский платок в серо-белую клетку весьма пригодился — слезы катились по лицу. Стася сама не осознавала, в каком чудовищном напряжении прожила эти дни. И вот теперь — шанс, надежда, чудо!
— Вам остается уговорить господина Тагирова принять от вас этот дар, — вздохнул Ипполит Георгиевич. — Полагаю, это самая сложная часть в данном деле. Если он согласится, на следующей неделе мы можем начать готовить вас обоих к операции.
— Спасибо, я постараюсь прояснить этот вопрос уже сегодня.
— Вот и хорошо, голубушка, я работаю допоздна. Когда все решите, можете подняться ко мне. Я дождусь.
— Спасибо, — сказала Настя в третий раз.
Закрыв за собой дверь кабинета, она прислонилась к стене. Когда все это закончится, нужно будет взять Тагира и Илью и уехать куда-нибудь в теплые страны. Они все заслужили отдых.
И теперь можно не рассказывать мальчику, что его папа скоро умрет. Можно не рассказывать. Если Тагир согласится.
Настя еще раз высморкалась, запихала умыкнутый у доктора платок в сумочку и решительным шагом направилась к палате Алексея.
Глава 44
Господь по-прежнему молчал.
Алексей знал много молитв, но никогда не умел молиться словами, которые кто-то когда-то давно записал для тысяч верующих. «Отче наш, иже еси на небеси…» Слова были понятны, призыв — тоже, но получалось искусственно, неискренне.
Его молитвы были похожи на стрелу, выпущенную из лука в небеса. Без слов, лишь призыв. Алексей сам толком не знал, чего он хочет. Счастья? Чуда? И стрелы улетали в небо, дырявя его, а ответ все не приходил. Правильно, откуда же взяться ответу, если не сформулирован вопрос?
Вечер прятался по углам и за полосками жалюзи, торшер горел мягко и ровно, в палате было уютно — мало бывает палат, в которых уютно… Скоро должна прийти Настя, и Алексей сидел, ожидая ее, перелистывал страницы журналов, пачку которых вчера принес Веня. Глобальное потепление — тают снега на Эвересте. В Таиланде кошка родила сорок котят — наверняка «утка». Доллар опять растет…
Сегодня нужно будет обсудить с Настей, как лучше преподнести все Илье. Алексей уже созрел для того, чтобы рассказать сыну правду. Все, будь что будет, нельзя думать, что бессмертен.
— Привет. Скучаешь?
— Без тебя — конечно. — Алексей улыбнулся вошедшей Стасе. Выглядела она немного странно: тушь слегка размазалась, на щеках следы слез. — Ты плакала?
— Да, немного.
— Кто тебя обидел? — воинственно поинтересовался Тагиров. — Я вызову его на дуэль!
— Боюсь, это будет затруднительно. Алекс, отложи журналы, пожалуйста. — Она села рядом и взяла его за руки. — Я должна тебе кое-что сообщить.
«Мне все это надоело, и я ухожу». Алексей не верил, что Стася способна произнести такую фразу, но как же он ее боялся!
— Я слушаю.
Стася глубоко вздохнула:
— Пожалуйста, постарайся понять. Я предполагаю, что сейчас ты будешь кричать на меня и, возможно, даже кидаться тяжелыми предметами, но все-таки выслушай до конца.
— Что ты натворила? — Алексей уже начал подозревать что. Этого следовало ожидать, ну конечно же.
— Я сдала анализы на совместимость тканей и прошла тесты, чтобы узнать, могу ли я стать донором для тебя.
— И как? — спросил Алексей буднично.
Настя смотрела вопросительно, не понимая: никогда не видела, как выглядит холодная ярость.
— Я могу.
Вот так. Спасение сидит рядом и держит его за руку. Проблема в том, что он никогда не захочет воспользоваться этим спасением. Насте придется понять.
— Послушай, — он выпустил ее руку, — я не буду кричать и кидаться предметами. Я просто скажу «Нет». Понимаешь, Настя? Нет.
— Почему?
— Потому что я никогда не стал бы рисковать жизнью близкого человека. Особенно твоей.
— А ты не заметил, что у меня тоже есть право выбора? — сказала Стася. — Я выбираю помочь тебе.
108 
