138 
– Да неужели? – усомнился Алекс.
Первым ударил властелин. Но папик с легкостью уклонился от неожиданного выпада и уже в следующий миг ответил сгустком зеленоватой энергии. Алекс встретил заклинание метким ударом меча, столкнувшись с которым, волшба разлетелась снопом зеленоватых искр.
Как интересно! А железка-то заговоренная… Когда успел, спрашивается? Ох, чувствую, без Измира тут не обошлось.
– Представь себе, – насмешливо развел руками Влас. – Я всего лишь намеревался вернуть свой дар, свою жену и СВОЮ дочь.
Ну-ну. А меня спросить никто не хочет?
Вопреки моим ожиданиям нападать Алекс не спешил. Его верный враг – тоже. Мужчины обменялись испытующими взглядами и (видно, каждый сделал свои выводы) синхронно хмыкнули. Они слишком хорошо знали друг друга, чтобы распыляться на лишние телодвижения. Обменялись приветствиями, и ладно. Теперь каждый продумывал свою пакость.
– На дар и Дануту я не претендую. Забирай свою ведьму, и, так и быть, я позволю тебе уйти. – Благоверный многозначительно кивнул в сторону портала.
Влас рассмеялся в ответ. Нехорошо так рассмеялся.
– А как же месть? Дело чести, между прочим, раз уж вы назначили меня главным злодеем. Думал, избавился от неугодного друга навсегда? Вынужден тебя разочаровать, ты всего лишь вернул меня домой. И я бы даже не возражал, не останься здесь моя семья. Ксения – моя дочь, и она пойдет со мной!
– Только через мой труп! – Алекс снова ощетинился мечом.
– Как скажешь. В конце концов ты меня предал. Так что я имею полное право испепелить тебя.
– Смотри не надорвись, – посоветовал противнику мой властелин и бросился на него.
Но папик нагло телепортировался в противоположный конец зала. Потом выудил из кармана небольшой ножик и полоснул себя по руке. Мне стало муторно, голова закружилась от ударившего в нос приторного запаха. Почему, если я лишена дара?!
– Ксения… – Прикосновение прохладных пальцев к руке отрезвило, хоть и отвлекло от происходящего в зале.
– Вы?!
Вот уж кого хотелось видеть меньше всего!
– Не время для сантиментов. – Измир поднял руку в предупреждающем жесте. – Я пришел, чтобы помочь.
– Хотите помочь? Так идите к ним и помогите Алексу справиться с Власом. Он ведь дорог вам. В отличие от родной внучки. – Кипящая в душе обида прорвалась наружу, как ни старалась я скрыть эту свою слабость.
– В крайнем случае именно так и поступлю.
– А это, по-вашему, еще не крайний? – злобно прошипела я, вцепившись в директорский рукав. Пускай еще скажет спасибо, что не в бороду. – Влас колдует Острый Огонь. Или вы заговорили меч моего мужа и на этот случай?
– Нет, для такого случая у меня есть кое-что получше, – усмехнулся в бороду господин директор.
В его руках словно сама по себе появилась прозрачная сфера. А в ней клубилась и извивалась красноватая дымка. Такая теплая и такая родная, что мои губы невольно тронула улыбка. Неужели это и правда то, о чем я подумала?..
Больно не было. Скорее даже наоборот, ощущение такое, словно все мое существо ласкает теплый летний ветерок. Мм, приятно… И больше нет этой гнетущей пустоты в самой глубине души.
Лишь боль от предательства новоприобретенных родственничков.
В мою эйфорию безжалостно вклинилась тишина. Колдун молчал. А это значит… это может обозначать только одно.
Внутри что-то оборвалось.
Подумать я, как всегда, не успела.
– Алекс!!! – Не помня себя от ужаса, я бросилась наперерез летящему во властелина заклинанию.
– Стой, глупая, – неслось мне в спину, – я же не успел сказать главного!!!
О боги, о чем это он? Что может быть важнее жизни любимого человека?
Успела.
– Ксения!!!
В грудь стукнулось что-то твердое. По телу прокатилась волна жара. Кажется, что-то пошло не так. С Колином было совсем по-другому. И те амулеты…
Я стала медленно оседать на пол. Веки налились свинцовой тяжестью. На смену жару пришел не менее обжигающий холод.
– Ксения! – Властелин склонился надо мной и принялся истово трясти. Но мне уже было все равно. – Нет!
– Теперь все точно будет хорошо, – из последних сил прошептала я и улыбнулась.
Глава 14
От крика властелина, казалось, дрогнули стены. Страшный рев пронесся по всему дому, наполняя его яростью и болью. И каждый понял: случилось непоправимое.
138 
