Глава 10

На третий день пути идти стало еще тяжелее, потому что из долины реки они стали подниматься в горы. Джиллиан теперь шла прямо за Беном, глаза ее пристально и тревожно вглядывались вперед.

— А теперь что ты ищешь? — проворчал он.

Бен знал, чего ищет сам: признаков опасности. Она могла затаиться вверху или прямо перед ним, на земле. Она могла броситься на них из подлеска, могла настигнуть их в виде стрелы, потому что наиболее дикие племена не любили, когда кто-то вторгался на их территорию. Или же опасность могла подстеречь их просто в рое диких пчел. Это было частью его работы: замечать малейшие детали и быть готовым ко всему. Ранее он уловил резкий, едкий запах пекари и свернул далеко в обход, чтобы избежать встречи с этим злобным и опасным животным. Свиньи из ада — вот они кто такие! Этот обход заставил Джиллиан понервничать, хоть он и уверял, что затем они вернулись на первоначальную тропу.

— Я ищу гору с плоской вершиной, — объяснила она.

— И как далеко от нас должна она находиться?

— Не знаю. Это неважно, потому что мы к ней не пойдем. Это просто одна из вех нашего маршрута. Предполагается, что она должна показаться через день пути после того, как дорога начнет подниматься в гору.

— Ну и ну, — иронично заметил он. — Я и не представлял себе, что описание пути такое подробное.

Она прищурилась, глядя в широкую спину и размышляя о том, как бы ей хотелось дать ему камнем по башке или по этой широченной, мокрой от пота спине, хотя камень, наверное, от него отскочит, уж слишком он весь твердый. Вчера ему помешали рукава рубашки, потому что они сковывали размах его мачете, когда он рубил загораживающие путь лианы. Тогда он просто оторвал эти рукава. Его голые руки были перевиты мускулами, которые бугрились и перекатывались при каждом движении. При виде этих мускулов у нее сводило живот.

— Полагаю, — продолжал он, — если через день пути ты не увидишь эту твою плоскую гору, мы повернем обратно и будем ходить туда-сюда, пока ты ее не найдешь?

«Нет, лучше целиться ему в башку», — с удовольствием подумала она. Конечно, голова, наверное, самый твердый его орган, но, если взять камень покрупнее, он, наверное, сделает в ней вмятину и привлечет его внимание. Однако вслух она ласково заметила:

— Какая прекрасная мысль! Теперь я не буду так волноваться, если не замечу ее с первого раза.

Он уже усвоил, что когда она разговаривает сладеньким голоском, значит, готовится сказать или сделать ему какую-нибудь гадость. Поэтому он опасливо оглянулся через плечо. Выражение ее лица никак нельзя было назвать сладким. Она смотрела на него так, словно собиралась четвертовать его, и с удовольствием предвкушала, как будет это делать. Проклятие, никогда он не встречал другой такой женщины. Она была волевой, уверенной в себе, с ясным умом, то есть обладала как раз теми качествами, которые никогда не привлекали его в женщинах. Он был больше склонен искать в них юмор, здравый смысл, раскованность, ну, и чтобы были грудастыми. Двум последним требованиям Джиллиан явно не отвечала, хотя чувство юмора, правда несколько своеобразное, у нее было, и оно ни на миг не позволяло ему расслабляться. Он не смог ее запугать, не смог смутить и обольстить тоже не смог. Он начал уже сомневаться, а может ли он вообще как-то на нее повлиять.

В течение двух недель он редко отпускал ее от себя дальше чем на десять футов. Из поля его зрения она выходила, только когда справляла естественную нужду или когда последние три ночи запиралась в своей палатке. Но даже когда она отходила по естественной надобности, он старался находиться поблизости, одновременно следя за Дутрой. Если бы ему пришлось все свое время находиться рядом с любой другой женщиной, вот так же не отходя от нее ни на шаг, он сошел бы с ума от скуки. Джиллиан тоже сводила его с ума, но уж никак не от скуки.

  59