95 
От боли у нее сдавило сердце. Она прерывисто и часто задышала и, пытаясь восстановить дыхание, стала делать глубокие вдохи, но боль не уходила, разрастаясь в груди, словно огромный ледяной комок. Эви просто задыхалась от столь подлого предательства.
Потом на нее напала странная апатия, и ей пришло в голову, что Роберт, так ловко все провернувший, очевидно, намного более богат и влиятелен, чем она думала. Эви не знала, зачем ему мог понадобиться ее причал, но тем не менее он был ему нужен. Так много этих «почему», которым она не находила объяснений. Возможно, позже, когда она все спокойно обдумает, хотя бы часть из произошедшего обретет смысл.
А в эту минуту все, о чем она могла думать, — то, что попытка Роберта завладеть причалом стоила ей дома.
Та отстраненность, которую она в нем чувствовала, существовала на самом деле. Роберт и не собирался отдавать ей свое сердце, потому что для него это лишь бизнес. Выходит, он соблазнил ее для того, чтобы находится к ней поближе и следить за ней? Учитывая то, что он сделал, такое предположение казалось Эви вполне логичным.
Ее губы словно онемели, и она, бездумно переставляя ноги, покинула кабинет, осторожно прикрыв за собой дверь. Когда она вернулась на кухню, треклятый листок был по-прежнему зажат в ее руке.
Она чувствовала себя совершенно подавленной безнадежностью чудовищной ситуации. Какая ирония, что она влюбилась в мужчину, который столь хладнокровно пытался ее уничтожить! О, она сильно сомневалась, что он рассматривал все произошедшее с такой мелодраматической точки зрения, вероятнее всего, он видел во всем этом успешный финал делового поглощения, а не любовной интрижки.
Эви услышала, как перестала шуметь вода в душе. Очень медленными, болезненно выверенными движениями она аккуратно сложила полученное сообщение и выбросила его в мусорную корзину, а затем налила себе кофе. Она отчаянно нуждалась в кофеине или чём-нибудь еще, чтобы взбодриться. Ее руки немного подрагивали, когда она поднесла чашку к губам.
Эви неподвижно стояла перед окном, когда несколько минут спустя на кухне появился Роберт в одних лишь джинсах, с небрежно переброшенным через плечо влажным полотенцем. Завидев Эви, он остановился, и его тело томительно напряглось. Боже, она просто восхитительна, с ее взъерошенной ото сна гривой свободно падающих на спину рыжевато-коричневых с золотистым отливом волос. На ней была только его рубашка, да и та расстегнута. Охваченный волной желания Роберт подумал, что, пожалуй, еще не изобрели другой одежды, которая бы смотрелась на женщине лучше, нежели обычная мужская сорочка. Эви неторопливо потягивала кофе и смотрела в окно, полностью погрузившись в свои мысли, а черты лица своей невозмутимостью и отрешенностью могли поспорить с мраморным изваянием.
Он отбросил полотенце, подошел к Эви и, приобняв ее одной рукой за талию, позаимствовал у девушки чашку и поднес ее к своим губам. Роберт уже предвкушал, как будет смаковать оставшийся на тонком ободке неповторимый вкус самой Эви, но затем все его помыслы устремились к тому, чтобы вырвать девушку из поглотивших ее размышлений.
Ни одна женщина не была настолько восприимчива к его ласкам, как Эви. В его руках она превращалась в живое пламя, упиваясь каждым толчком его нетерпеливой жаждущей плоти, искушая, провоцируя на большее. Если он действовал нежно — она таяла. Если становился неистов и груб, то и она вцеплялась в него, словно дикая кошка, пуская в ход коготки. Ее страсть питала его до тех пор, пока они оба не удовлетворяли безумную жажду обладания друг другом. Он постоянно хотел ее.
Он скользнул рукой вниз, очертив изящные округлости ягодиц, восхищаясь шелковистостью и мягкостью кожи:
— Душ весь твой, моя сладкая.
И хотя в ответ раздалось ее невозмутимое: «Прекрасно», — у Роберта создалось впечатление, что Эви не слышала ни слова из того, что он ей сказал. Она все еще неподвижно смотрела на реку.
Ему бы сейчас сильно пригодилось умение читать мысли, чтобы увидеть, что творится в этой хорошенькой головке, и понять, чем же ее так увлек вид за окном. Сам он видел лишь бескрайнюю гладь озера да пару лодок вдали, похожих сейчас на две темные точки.
— На что ты смотришь?
— Ни на что. Просто… озеро.
Она вывернулась из его объятий и вышла с кухни.
Роберт слегка нахмурил брови, испытывая некоторое замешательство от ее необычного поведения, но был слишком голоден, и плотный завтрак сейчас стоял на первом месте. Он едва приступил к бекону, когда Эви вновь появлялась на кухне, полностью одетая и с ключами в руке.
95 
