Глава 28

Когда боль отступила, Дита поняла, что осталось уже недолго. Сегодня или, быть может, завтра… если повезет, то послезавтра. Хрустальные дни.

Преддверье зимы.

И яркое солнце, которое заглядывает в окна, пробиваясь сквозь пологи штор, дразнит. Вставать нельзя, но Дита все же спускает ноги с кровати, касается холодного паркета. Собственные ступни иссохли, длинные со скрюченными пальцами, они обтянуты какой-то темной глинистой кожей. И холода не ощущают. Вообще ничего не ощущают.

Лодыжки тонкие, будто спицы. И здесь кожа светлеет, расползается язвами. Каждый день сестра милосердия промывает их едким раствором, и тогда Дита стискивает зубы, пытаясь сдержать стон. Мазь же, которую накладывают поверх, пахнет воистину отвратительно. И запах ее, стойкий, держится до самого вечера. Да и то, им пропитались и рубашка Диты, и простыни, и сама, кажется, комната.

Уже скоро…

И смерть больше не пугает, скорее уж Дитар думает о ней, как об избавлении…

Не сегодня. Уж больно день хорош.

Яркий.

И она, вцепившись в изголовье кровати — суставы затрещали от непомерного усилия — поднялась. Вдохнула и выдохнула, унимая головокружение. Приказала себе отрешиться и от слабости.

Подумаешь, бывали в ее жизни дни и хуже.

Наверное, бывали.

Давно уже.

Дитар справилась, и сейчас тоже. До окна всего-то три шага. Если по досточке… паркет-елочка, гладкий, темный. Летом он нагревается, но лета она не увидит.

Первый шаг, даже не шаг — нога сдвинулась едва ли на дюйм — дался с трудом. Вновь предательская слабость и дрожь в руках. И голова кружится-кружится… надо вернуться в постель.

Позвать сиделку.

И та появится с кувшином горячей воды, тазом и стопкой накрахмаленных жестких полотенец. Станет нарочито бодрым тоном рассказывать о том, до чего славный ныне ожидается денек, что солнце и снег выпал, что на рынке поднялись цены на свежую рыбу, а яблоки пока задешево уходят… и скоро Рождество, которое, конечно, праздник светлый, людской, но вот гуся приличного попробуй-ка достань. Сама сиделка вступила в сообщество и честно платила взносы…

…а еще пудинг.

Дитар ведь готовила на Рождество пудинг? Конечно… а рецепт? Вот сиделке рецепт передала по наследству ее матушка, а той достался от ее матушки и это правильно… и знаете, даже хорошо, что есть такая преемственность… а некоторые ведь, представляете, берут рецепт из поваренной книги.

Нет, сама-то сиделка ничего не имеет против поваренных книг, в них порой весьма разумные советы попадаются, или вот еще в той колонке «Вестника», которую… ах, да, госпожа Дитар не читает, конечно, в ее-то обстоятельствах…

Ногу сдвинуть еще немного. И опереться. Постоять, решаясь отпустить опору… и страшно, не столько упасть, сколько выдать свое бессилие.

Ничего, как-нибудь.

  155