- Вам тоже не по душе это место? Понимаю. И с удовольствием продолжил бы нашу беседу где-нибудь в гостиной… а лучше в Управлении. Вам доводилось бывать в Управлении?
- Нет.
- Поверьте, слухи о нем преувеличены. Там есть очень даже симпатичные допросные… нет, мебель, не спорю, казенная, однако при том…
- Ты много говоришь, - Риг поставил лампу на краешек стола и сам же на него оперся раскрытой ладонью.
- Это нервное, - доверительно ответил Кейрен. - Я когда нервничаю, всегда болтаю. Матушку это в свое время очень раздражало.
Риг.
Из четверых именно Риг.
Нелепый, невезучий, пожалуй, еще более невезучий, чем Кейрен. Он и сейчас-то выглядит смешным в костюме, словно бы с чужого плеча. Пиджак собрался в подмышках складками, а рукава коротковаты, и из-под них выглядывали манжеты белой рубашки. Высокий накрахмаленный воротник топорщился, и клетчатый шейный платок, заколотый немыслимого вида булавкой, сбился на бок.
- Зачем вы сюда пришли? - спросил Кейрен.
Риг снял очочки, и лицо его приобрело выражение растерянное, несчастное даже.
- И зачем вы все это затеяли?
Молчит. Стеклышки трет платком. Кейрена разглядывает.
- Честолюбие? Не ваш случай.
- Вам кажется, что вы настолько хорошо меня знаете? - очочки отправляются в нагрудный карман.
- Читал ваше досье.
Злится. Поджимает вялые губы.
- У полковника весьма подробные досье, - Кейрен оперся на решетку. - Знаете, что там сказано о вас?
- Что же?
- Вы и вправду нечестолюбивы, хотя при этом обладаете завышенной самооценкой. Правда, наловчились ее скрывать. Вы довольно-таки завистливы, причем не важно, чему завидовать. Это, назовем ее так, патологическая черта характера. Вы могли бы достичь многого, но даже тогда вам было бы мало. И мне просто интересно, Риг, чего вы пытаетесь добиться, уничтожив Город.
- А кто сказал, что я его уничтожу? Что вы, уважаемый Кейрен, я его спасу…
- Даже так?
- Именно. Я ведь не безумец… а зависть… скажите, разве вы никогда и никому не завидовали?
- Не настолько, чтобы убивать.
- Я не убиваю. Я лишь создаю оружие. И более совершенное, чем создает Мастер.
В голосе прорезались ревнивые ноты. Риг коснулся массивного камня, венчавшего булавку.
- Значит, теперь вы завидуете ему?
Молчание. Пальцы тарабанят по столешнице, едва-едва не задевая ложе лампы. И Кейрену почти хочется, чтобы Риг задел, толкнул, опрокинул, опалив маслом ноги.
- Вы полагаете, - Кейрен приник к решетке, и прутья вжались в щеки. - Что он занял ваше место?
- Скорее незаслуженно занял свое.
- Почему?
Резкий вдох и ноздри раздуваются, выпячивается нижняя губа, а блеклые пальцы впиваются в подбородок.
- Рассчитываете вызвать меня на откровенность?
- Ну, вам же самому хочется быть откровенным. Иначе что вы здесь делаете? Тяжело быть гением, о котором никто не знает, правда?
Злится. И злость искажает лицо, мелкие черты, крысиные. Есть в нем что-то от подземника, и сходство это заставляет Кейрена напрячься.
- Сидите, - вдруг бросает Риг, сам присаживаясь на табурет. - Вам ли не знать, что эта решетка выдержит вас в любом обличье… а если вдруг захотите поэкспериментировать, то прошу, я всегда рад.
Он вытащил из кармана моток серебряных нитей с бляшкой-бусиной, встряхнул и надел на руку. Нити прилипли к бледной коже, а бусина растянулась, превращаясь в толстую нашлепку.
- Кстати, прикасаться к вам нет нужды, - пояснил Риг, нежно поглаживая плетение. - Достаточно приблизиться на расстояние шага. Возможно, двух… честно говоря, у меня нет достаточных данных. Пока, во всяком случае.
- И что это?
Ладонь нестерпимо зачесалась, предупреждая, что чем бы ни была игрушка, трогать ее не стоит.
И злить Рига тоже.
- Мое изобретение… одно из, - он раскрыл ладонь. - К сожалению, названия не придумал. У меня с этим сложно, но если вкратце, то оно генерирует узконаправленный пучок на частоте материнской жилы. В результате естественный энергетический баланс нарушается. Как я понял, это довольно болезненно?
Он сжимал и разжимал пальцы, и серебро вспыхивало.
- Кстати, мне интересно, насколько быстро происходит восстановление… имею в виду, полное восстановление. Не хочешь обернуться?
- Не хочу.
- А все-таки? - Риг скалился, демонстрируя мелкие острые зубы. И руку протянул, наглядно демонстрируя, что спорить не стоит.