Особенно,... 
89 
Ей не хотелось об этом размышлять, но она ничего не могла с собой поделать. Быть может, это неизбежный результат физического влечения, которое она чувствовала к нему с той минуты, когда увидела его в офисе Фрэнка Винея? Он буквально высекает из нее искры, ее распирает жизненная энергия. Чего стоят их поцелуи на глазах у Ронсара — может, отчасти они и были притворством, но она в тот момент нисколько не играла. С каждым прикосновением, с каждым танцем и поцелуем росло ее внутреннее влечение — неудивительно, что ее охватило возбуждение, стоило ему коснуться ее между ног.
Ах, если бы все было по-другому! Если бы он действительно занимался с ней любовью, а не разыгрывал сцену. Ведь для нее момент их близости явился событием огромной важности. А для него это была всего лишь работа.
Вероятно, именно это задело ее больнее всего. Ей хотелось значить для него больше, чем это было в действительности. Она… Господи, неужели она любит его?
Надо быть круглой идиоткой, чтобы влюбиться в Джона Медину.
Любить мужчину, который всю жизнь проводит в разъездах, вполне возможно. Но любить человека, который притягивает к себе опасность как магнит, — на такое не каждая способна. Полицейские, пожарные, нефтяники — у них у всех опасные профессии, сопряженные с риском. Однако по крайней мере они живут открыто, ни от кого не прячась. Они существуют в реальном мире. А Джон постоянно притворяется, играет роль, необходимую для выполнения очередного задания. Он уже почти потерял себя самого и все время скрывается под чужим именем. Она и не узнает, жив он или погиб, а если жив, то вернется он к ней или нет.
Она не может так любить. Она и жить так не может. — Автомобиль, — сказал он, нарушив течение ее невеселых мыслей, схватил ее за руку и потащил к обочине. — Ложись. — Огни передних фар приближались к ним на большой скорости.
Ниема уткнулась лицом в траву, укрывшись палантином. Джон лег рядом между ней и дорогой. Машина пронеслась мимо.
Они осторожно поднялись и сели на обочине. Пока они бежали, Ниема не замечала, как болят ее ступни и голени. Она потерла голени руками.
— Босиком, наверное, и то лучше, чем в этих босоножках.
— По земле — да, но не по асфальту.
Она немного ослабила тоненькие ремешки, которые натерли ей ступни.
— Что делать, ума не приложу.
Он подсел к ней.
— Мозоли?
— Пока нет, но скоро появятся.
— Хорошо, бежать больше не будем. Сегодня ночью надо обязательно раздобыть транспорт, иначе днем нас быстро заметят, если мы будем идти пешком. Я хотел угнать машину, когда мы удалимся на достаточное расстояние, но делать нечего.
— А какая разница?
— Если автомобиль будет угнан неподалеку от виллы Ронсара, он непременно об этом узнает и поймет, кто похитители. Ему будет известно, какую именно машину мы угнали, и он установит за нами слежку.
Она вздохнула:
— Тогда пойдем пешком.
Он легонько похлопал ее по ноге.
— Думаю, это не выход. Вскоре мы набредем на какую-нибудь ферму или деревню, и я угоню то, что там окажется, пусть даже это будет тележка.
— А пока пойдем пешком, — заключила она, поднимаясь на ноги.
Глава 24
Ронсар был в ярости. Но злился он большей частью на себя самого. Раз приходится иметь дело с преступным миром, следует опасаться предательства. Признаться, он не ожидал, что его так ловко обведут вокруг пальца. И он никак не думал, что его вышколенная охрана окажется не в состоянии задержать один-единственный автомобиль. Они, конечно, профессионалы, но действовали как дилетанты.
Один из его людей мертв, второй, Хоссам, получил сотрясение мозга. Хоссама нашли на цементном полу гаража полуголым и без сознания. Правильно угадав, что Темпл попытается угнать один из автомобилей, он бросился в гараж и там получил удар сзади. Почему Хоссам был в одних брюках, в то время как по графику он должен был охранять виллу, оставалось загадкой. Правда, вскоре он заметил, что Кары нигде не видно, и послал за ней. Ее нашли в комнате голой, привязанной к кровати. Она была в бешенстве. Выслушав ее гневные обвинения. Ронсар решил, что Хоссам применил к ней силу. Впрочем, известие о том, что Хоссам получил сотрясение мозга, ее сильно опечалило. Это убедило Ронсара в одном: то, что случилось в ее комнате, произошло с обоюдного согласия двух сторон.
Гости Ронсара были потрясены событиями прошлой ночи. После погрома на вилле многие из них уехали домой, осознав наконец, кто их хозяин и какую жизнь ведет. Конечно, многим из них нравилось заигрывать с опасностью и хвастаться друзьям, что они-де были в гостях у знаменитого Луи Ронсара на его роскошной вилле, снабжать его секретной информацией и от этого преисполняться ощущением собственной значимости, но реальность оказалась гораздо грубее и суровее, чем они ожидали.
89 
