93 
— В нем будет теплее, да и мессиру Арно надо одеться.
Плащ был таким широким и длинным, что Катрин почти исчезла в нем. Но ей действительно стало тепло, и она уселась на рулон, лежавший возле одной из колонн.
Ока не заметила, как внезапно помрачнел Арнон Молодой человек надел свой колет, однако сухо отказался от плаща, который Готье извлек из той же кипы. Насупившись, он смотрел, как нормандец, встав на колени, закутывает в полу плаща ноги молодой женщины.
— Вот так, — удовлетворенно произнес Готье, поднимаясь, — теперь вы не будете мерзнуть!
— Из тебя вышла бы превосходная горничная! — саркастически промолвил Арно. — Может, ты научился этому во время ваших совместных странствий? Что же тогда делала Сара?
Цыганка тем временем устраивалась возле Катрин, сжавшись в комочек, чтобы было теплее. Она бросила на Арнв недовольный взгляд.
— Пока меня не кинули в подземелье и не приговорили к сожжению на костре, — сказала она с вызовом, — я, как могла, оберегала ее от отчаяния, потому что она могла лишиться рассудка.
Катрин с удивлением слушала эту перепалку. Она не понимала, отчего Арно так рассердился. Сама она настолько привыкла к заботливости великана, что находила его поведение совершенно естественным. Тем не менее она решила вмешаться, чтобы сгладить тяжелое впечатление. Если Арно и Готье начнут ссориться, то это приведет к большой беде. Схватив мужа за руку, она потянула его к себе.
— Иди ко мне… Мне всегда холодно без тебя.
Он тут же успокоился и примостился рядом, у ее ног.
— Прости меня… я бешусь от того, что заперт здесь, как крыса в клетке. А наверху, быть может…
Он не договорил, но все мысленно закончили его фразу. Что происходило там, над их головами? В этом подвале, глухом, как могила, они были отрезаны от внешнего мира. Кто знает, не запылал ли уже дом смелого Жака Кера? Возможно, им не удастся повернуть бронзовую плиту, если ее придавит обломками стен. Тогда, спасшись от мести Ла Тремуйля, они все равно погибнут самым ужасным образом в этом подземелье, надежно спрятанном от людских глаз. При мысли, что они замурованы заживо, Катрин похолодела, и кровь отхлынула от ее сердца. Ей уже казалось, что она задыхается под этими низкими сводами… И, словно подтверждая ее страхи, издалека донесся какой-то глухой звук, как будто что-то обрушилось наверху Старая Маго боязливо перекрестилась.
— Милосердный Иисус! Неужели…
У всех пятерых мелькнула одна и та же мысль. Сгрудившись вокруг подсвечника, стоявшего на полу, они переглядывались и видели в глазах друг друга один и тот же страх. Тогда они опускали глаза, в которых плясали желтые блики пламени; словно стыдясь ужасной мысли, засевшей у них в голове. Никто не смел высказать ее вслух. Молчание становилось невыносимым, и Арно, сжав кулаки, вскочил, стал метаться по подвалу, как зверь в клетке. Катрин не решилась остановить его. Впрочем, хотя это кружение действовало ей на нервы, давящая мертвенная тишина была еще хуже. Все-таки звук шагов напоминал о жизни, как и испуганный взгляд Маго, которая переводила взгляд с одного на другого, будто надеялась обрести поддержку. Старуха вытащила из кармана фартука самшитовые четки и, шевеля губами, стала перебирать деревянные бусинки, отполированные до блеска за долгие годы молений. С тяжкой медлительностью текли минуты, и с каждой секундой нарастал страх. Катрин с трудом удерживалась, чтобы не закричать в голос.
Внезапно ужас исчез, как будто его и не было. Пятеро замурованных, не веря своим глазам, смотрели на Жака Кера, который возник в желтом круге света, подойдя совершенно незаметно. Меховщик улыбался, но только когда он заговорил, Катрин поверила, что это живое существо из плоти и крови, а не призрак.
— Они ушли! — сказал он. — Можно подниматься наверх.
— Что означал этот грохот, который мы услышали? — спросил Арно. — Мы уже решили, что дом рушится.
— Да нет, просто сержанту вздумалось повалить шкаф с посудой. Он подумал, что там скрывается потайной ход. Грохот был такой, что, наверное, его услышали даже в королевском дворце. Пойдемте. Пока опасность миновала. Скоро рассвет, а нам еще много надо сделать.
— Это был донос, не так ли? Жак Кер кивнул.
— Да, нежная подруга мессира де Ксантрая слишком любит золото. Капитан зашел к ней попрощаться, перед тем как идти в церковь, и его выследили. Мне удалось убедить командира лучников в своей благонадежности, но, боюсь, ненадолго. Впрочем, теперь это не имеет значения, потому что все готово для вашего отъезда.
93 
