Особенно,... 
67 
— Бедная, бедная малютка! И ты, конечно, не знаешь, жив ли он?
— Он жив, но я не знаю, где он сейчас... Но он и прежде никогда не смотрел на меня, и мне нечего от него ждать...
— И ты, несмотря ни на что, любишь его?
— О да, мадам!
— Какое невезение! Ты молода, восхитительна, умна, ты вышиваешь, как фея, и ты могла бы царить одновременно в доме и в сердце красивого юноши, которого полюбишь. А ты выбрала невозможное...
— Мы ведь не выбираем, мадам!
— Кому ты это говоришь! Слушай, если случится, что твоему тамплиеру — полагаю, он сейчас в бегах! — понадобится помощь, ты мне об этом непременно скажи. Я дам тебе... денег, чтобы подкупить, например, тюремщика, или пропуск… Мне бы так хотелось тебе помочь, — вскричала она в сердечном порыве, которые, хоть и были нечастыми, завоевали ей преданность многих людей из ее окружения, — мне бы так хотелось сделать тебя счастливой! Хотя бы тебя одну!
Потрясенная Од повалилась на пол, чтобы поцеловать ноги той, кто так открыто объявлял себя ее покровительницей, но Маргарита подняла ее и поцеловала:
— Эти скверные дни, когда безудержно преследуют Храм, судят Храм, пытают и жгут Храм, когда-нибудь пройдут, — сказала она. — А я со временем стану королевой Франции, и тогда мы посмотрим, что можно сделать, чтобы помочь тебе...
С этого момента в душе Од зародилось благоговейное чувство по отношению к Маргарите...
***
Маргарита продолжала с восхищением рассматривать себя в зеркале, когда герольд широко распахнул двери в ее комнату, чтобы пропустить целую группу очень веселых, блестящих... и чрезвычайно шумных гостей: это были кузины и свояченицы Маргариты — Жанна де Пуатье и Бланка де ла Марш. Вместе с ними, слегка упираясь, шел красивый дворянин лет тридцати. Он со смехом пытался сопротивляться усилиям молодых дам, которые тащили его за руки.
— Маргарита, — закричала Бланка, — мы ведем к тебе мессира д'Ольнэ. Мы его встретили внизу, у него письмо к твоему мужу от мужа Жанны... О, но как же это красиво! — добавила она, выпуская свою «добычу» и бросаясь к кузине, по дороге слегка толкнув Од...
— Осторожней! — прикрикнула на нее Маргарита. — Ты мне его разорвешь! А вы, мессир Готье, можете оставить письмо здесь. Мужа нет дома: он сегодня охотится в Венсенском лесу вместе с королем. Разве остальные члены семьи не с ними?
— Нет, монсеньор де Пуатье на охоту не поехал... и монсеньор де Валуа также, — ответил дворянин грудным голосом, который заставил Маргариту улыбнуться одними глазами.
— А что же ваш брат не пришел с вами, ведь вы никогда не расстаетесь, насколько мне известно? Бланка, угомонись и не трогай эту застежку! Я только что ее купила, и знай, что ты ее никогда не получишь!
Вырвав украшение из рук шалуньи и сбросив плащ с плеч, она велела Од, преклонившей колено при появлении принцесс, все унести.
— Доделайте свою работу, малышка, — сказала она более мягким тоном, — и отдайте мадам де Курсель, чтобы та уложила ее к моим вещам...
Бланка бурно выражала свое недовольство, и Од, так и не расслышав ответ дворянина, вышла через потайную дверь, которая вела в гардероб Маргариты. Там она обнаружила свою тетку Бертраду, которая, опираясь на трость — неделю назад она вывихнула ногу! — проковыляла к комнате, занимаемой ими обеими на верхнем этаже; усевшись на стул около окна, она принялась вышивать розовой нитью белое бархатное платьице, предназначавшееся маленькой дочке Маргариты, трехлетней Жанне.
— Тетушка! — с упреком сказала Од. — Что вы здесь делаете? Ведь лекарь велел вам оставаться в спальне две недели! Лестница такая крутая, вы очень неосторожны!
— Оставь! Мне слишком скучно наверху! А уж насчет неосторожностей, знаю я таких, которые ведут себя более безрассудно, чем я!
— О ком вы говорите?
Бертрада нетерпеливо тряхнула головой, фыркнула, потом спросила:
— Не один ли из братьев д'Ольнэ пришел одновременно с принцессами?
— Так и есть! Мессир Готье! Они повстречали его внизу, он принес послание нашему сиру Людовику!
— Вздор! Они и приехали вместе, мессир Готье следовал на лошади за носилками принцесс! Хорошо еще, что без своего братца! Все это плохо кончится, так и знай!
— Все это? Но о чем вы говорите?
Бертрада явно была не в духе. Внезапно она отложила иголку и с несчастным видом посмотрела на свою племянницу:— Опять я наговорила лишнего! Зла на себя не хватает! Забудь о том, что я сказала, и поговорим о чем-нибудь другом!
67 
