82 
Исповедуясь, он не мог не признаться духовнику, что любит знатную даму и дама эта замужем. Духовник улыбнулся:
– Благородный молодой человек, который бы не мечтал о прекрасной даме, пусть даже и замужней, удивил бы меня куда больше. Чистая любовь не оскорбительна для Господа.
– Но я жажду ее каждой клеточкой моего тела, каждой каплей своей крови!
– И это тоже понятно и естественно, ибо вы молоды и у вас горячая кровь. Большой грех, если вы хотите уступить своему желанию. В этом случае я не смогу вам дать отпущение грехов. Вы должны поклясться здесь и сейчас, что не посягнете на добродетель своей дамы.
Для Рено не было тайной, что, не получив отпущения грехов, он не сможет стать рыцарем, но свою клятву он готов был принести совсем по другой причине, о которой он и сказал:
– Моя дама из тех, о которых можно только мечтать. Я клянусь, что не отважусь ни на какие попытки.
– Наказанием за ваш грех будут муки неутоленной плоти.
Рено поклялся и теперь ждал награды: молясь, он с жаром просил Иисуса Христа и Деву Марию умерить его любовный пыл. Еще он долго молился за сира Олина и даму Алес, своих дорогих родителей, с которыми провел такое счастливое детство. Как бы они были счастливы, как гордились бы им в этот час!
Около полуночи Рено не без труда поднялся с колен, потому что ноги у него закостенели, и впервые посмотрел на своих товарищей. Оба они были сыновьями знатных сеньоров из Артуа, и граф Робер хотел почтить их особой честью. Рено не был с ними знаком. Оба были светловолосыми, крепкими и сильными, с серыми глазами и румяными щеками, которые совсем недавно узнали бритву. Один стоял по правую руку от Рено, другой – по левую, и всякий раз, когда он бросал взгляд на одного из своих соседей, встречал ответный беглый взгляд. Рено знал, что вызывает немалое любопытство у своих собратьев. И не потому, что он спас жизнь королю, а из-за своего таинственного рождения в далекой Святой земле, о чем напоминала его кожа цвета слоновой кости.
Колокола соседнего монастыря зазвонили к полунощнице, и Рено, увидев, что одного из его товарищей, юного Гуго де Круазиля, уже одолела усталость, предложил:
– А почему бы нам не помолиться вслух? Или еще того лучше: не запеть всем вместе хвалу Богородице? Наступают самые темные ночные часы, когда труднее всего бороться со сном. Пение нам поможет.
Его товарищи с радостью согласились, и вскоре три высоких голоса взмыли ввысь, согревая пламенной молитвой церковь, в которой чем ближе к утру, тем становилось холоднее. Бдение, даже для этих воодушевленных счастливой надеждой мальчиков, тянулось бесконечно долго, и поэтому они очень обрадовались, когда за церковным окном забрезжил слабый свет, а потом, набирая силу, потихоньку стал разгонять темноту внутри церкви. Настал день. Наконец-то!
Послышался шум шагов. Вошел священник с дьяконами, собираясь служить торжественную, с хором, мессу. Будущие рыцари с воодушевлением присоединили свои голоса к хору, а по окончании службы с благоговением и смирением вкусили тела Христова и получили благословение. Пробило шесть часов, когда они вышли из церкви на холодный утренний воздух, во дворе их уже ожидал кортеж, чтобы сопроводить в замок, где был накрыт обильный стол. В замок они направлялись, уже весело болтая, а ясное небо над ними расчерчивали в вышине ласточки.
Белый хлеб, жареные птица и оленина, сыр и разные варенья ожидали героев дня. И они вкусили их, а также испробовали вина, которое сопровождало трапезу. Все трое просто умирали от голода.
– Нам нужно как следует подкрепиться и восстановить силы, – объявил юный Френуа, – ночь была долгой, а день будет трудным!
После трапезы их повели одеваться. Они вошли в комнату, где их ожидали празднично одетые женщины и девушки, придворные двух королев и графини Матильды д’Артуа. Ласковыми руками они помогли юношам раздеться, а потом одели, облачив их в рубашки и нижние штаны-брэ, что были «белее апрельских цветов». Такими же белоснежными были и верхние шелковые штаны-шоссы и блио, тоже из шелка, с золотым шитьем по вороту, рукавам и подолу. И, наконец, на плечи им накинули плащи из тонкого сукна на парчовой подкладке с застежками из драгоценных камней.
Настал торжественный час! Рено, точно так же, как и его товарищи, постарался вздохнуть как можно глубже, слишком уж быстро заколотилось у него сердце.
82 
