Последние отзывы

  27  

– Или по меньшей мере нечто похожее на мужа, – добавила мадам де Сурди, которая не видела ничего плохого в том, что ее собственная племянница следует по ее стопам.

В эту героическую эпоху, когда давалась свобода инстинктам, считалось тем не менее неприличным, чтобы девственница, или считающаяся таковой, на глазах у всех становилась чьей-нибудь любовницей, будь это даже сам король. С замужней женщиной это, напротив, не было проблемой. Конечно, грехопадение Габриэль принесло существенные преимущества семейству: Антуан д'Эстре стал наместником де Нуайон, его второй сын получил епископство в этом же городе. Однако семейство д'Эстре придавало значение соблюдению видимости внешнего приличия, поэтому обратилось с просьбой к королю подыскать супруга.

Габриэль снова взбунтовалась. Если ее хотели любой ценой выдать замуж, почему тогда не за ее любимого Бельгарда? Молодая женщина сочла, что это была бы справедливая компенсация за то, что она выстрадала, отдавшись нелюбимому человеку.

– Почему я не могу иметь того, кого люблю? – спросила она у тетки. – Если мне необходимо иметь мужа, я хотела бы по меньшей мере выбрать его сама.

– Об этом не может быть и речи, Габриэль. Только король имеет право выбора, а он не выберет Бельгарда!

В самом деле, король выбрал бы любого другого, а не Бельгарда, которого он все же любил и который все еще решительно нравился достойной преклонения Габриэль. 2 апреля король передал Антуану д'Эстре сумму в 50 000 экю в качестве приданого для его дочери «в знак признания за службу, которую несли ежедневно для короля сеньор д'Эстре и члены его семьи»…

Он решил, что Габриэль выйдет за вдовца знатного дворянского рода Николя д'Амервиль, сеньора де Лианкур… у которого была печальная репутация импотента, зато он никогда не испытывал чувства ревности.

Несмотря на протесты, прекрасная Габриэль была повенчана с Лианкуром в часовне собора Нуайон. Позже появился король, чтобы провести брачную ночь в замке жениха с прекрасной невестой, заплатив ему предварительно 8000 экю, чтобы освободиться от угрызений совести. Уже в сентябре она оставила супруга и стала фавориткой короля. Теперь она была мадам де Лианкур, и никто не мог больше ничего сказать.

Никто, кроме ее самой! Мадам де Лианкур ни в коей мере не была удовлетворена ролью игрушки короля, которую ей предназначили, и твердо решила сама получить за это компенсацию, поскольку замужняя женщина почти законно имела право держать любовника. Она сказала себе, что король не в счет и отдала, наконец, свою благосклонность дорогому, незабвенному Бельгарду, который тем временем, забыв о своих интересах, не мог больше думать ни о ком другом, как о Габриэль и об обретенном с ней счастье.

Выполнявшиеся Роже задачи в качестве главного конюшего короля заставляли его постоянно оставаться в тени своего хозяина, а значит, и в тени Габриэль. На людях они держались по отношению друг к другу с полным достоинством, на дистанции, но как только король поворачивался к ним спиной, они переживали бесконечно сладостные моменты. Для Беарнца это было жестокое время. Слишком влюбленный в Габриэль, чтобы найти в себе мужество от нее отказаться, но в то же время достаточно интеллигентный, чтобы не понимать, что его считают дураком, бедный король, который к тому же все еще пытался отвоевать свою страну, испытывал все муки ревности и ощущал всю горечь чувств отвергнутого человека.

В многочисленных письмах, которые он слал ей из различных полевых лагерей и из мест, где безрезультатно ждал свиданий, отражается его душевная боль: «Вы можете гордиться своей победой надо мной, которого удалось победить только вам… уже полдень, а я все еще ничего о вас не слышал. Вы не держите своего обещания посетить меня этой ночью. Когда вы научитесь, моя дорогая, держать слово? Я так не делаю, когда, что-либо обещаю…»

Однако красавица становится еще более желанной, когда проводит в объятиях Бельгарда те мгновения, в которых она отказывает Генриху. Ее отец (у которого лига тем временем вновь отобрала Нуайон) и тетка вынуждены иногда тащить ее силой к тому, кто ждет от нее лишь любви и нежности. И она с улыбкой должна вновь поправлять семейные дела, которые слишком часто рушатся из-за отцовского неблагоразумия.

Тем не менее любовь Беарнца к Габриэль растет, несмотря на ее холодность и строптивость. Он не смотрит больше ни на какую женщину, живет только для нее и благодаря ей…

  27