Особенно,... 
3 
– Что для меня это окажется драмой? Ведь было бы так естественно предложить королю свою жену, сияя улыбкой, да? Столько людей страстно мечтают об этом, чтобы получить титулы и пенсионы! Но, извините уж, я не из их породы. Я вовсе не воспринимаю пару рогов как лучшее украшение дворянина… И даже просто мужчины… А значит, дядюшка, вам придется запомнить: король забрал у меня жену, король мне ее вернет и даст мне удовлетворение…
Архиепископ снова вздрогнул.
– Вы сошли с ума, Луи? Вы хотите вызвать на дуэль самого короля?
– А почему бы и нет? Разве король не дворянин? Он – первый дворянин королевства! По крайней мере, до сих пор я думал именно так. Он обязан расплачиваться за нанесенные оскорбления, и потому я имею право потребовать удовлетворения от него.
– Не болтайте глупостей! Вы добьетесь только того, что вас засадят в тюрьму! Почему бы вам лучше не отправиться к жене и не приказать ей следовать за собой? Заберите ее, увезите подальше от двора, и скандал сам собой сойдет на нет… – Отправиться к ней? Дядюшка, я провел весь день в Сен-Жермене. Она отказывается видеться со мной. Моя жена ограничилась тем, что приказала служанке… служанке!.. передать мне, что больше не хочет жить со мной! К тому же я узнал, что она беременна! Как еще я могу восстановить свою запятнанную честь…
– Честное слово, об этом я ничего не знал! – огорчился архиепископ. – Признаюсь, мне и в голову не могло прийти, что дела зайдут настолько далеко… По-моему, вам все-таки нужно поговорить с маркизой.
– Да я же сказал вам, она меня не принимает! Но вам-то, вам она не сможет отказать! Князя церкви не вышвыривают за дверь! Пожалуйста, повидайтесь с ней, поговорите… Вы единственный, кто мог бы заставить ее прислушаться и задуматься.
Архиепископ опустил голову.
– Я бы очень хотел помочь вам, Луи, но… но это невозможно.
– Невозможно?
– Да… Потому что я уже пробовал сделать то, о чем вы меня просите. Я видел вашу жену и не скрыл от нее, что я думаю о ее поведении. Теперь у нас более чем холодные отношения. Но говорю вам совершенно искренне, Луи, для вас из сложившейся ситуации есть единственный выход: уезжайте, бегите от вашей жены… Постарайтесь забыть обо всем случившемся… Король совсем обезумел, а она… Она сама трубит на всех перекрестках, что любит Его Величество больше собственной жизни. Может быть, это и правда, – живо добавил он, видя, как вздрогнул его племянник. – Может быть, и правда. Но, похоже, ей по вкусу власть. Она очень переменилась, Луи. Единственное, что я могу вам посоветовать, это уехать от нее куда-нибудь подальше. Это ужасная женщина.
– Я ее не боюсь. И не собираюсь ни отказываться от нее, ни куда-либо уезжать. Если Атенаис превратилась в ужасную женщину, то я ведь сам тоже не из породы слабых. Я хочу, чтобы она поняла это, тем или иным образом.
– Что же вы собираетесь делать? – с тревогой спросил дядюшка.
Маркиз схватил свою шляпу, нахлобучил ее на голову и быстрым шагом направился к дверям.
– Сделать их жизнь невыносимой! Невыносимой для обоих! – бросил он и захлопнул за собой дверь.
Мадемуазель де Монпансье, кузина короля, которую народ после дела с пушками Бастилии прозвал Великой Мадемуазель, а двор называл короче: просто Мадемуазель, но так, что всегда было ясно, о ком речь, с изумлением смотрела на Монтеспана.
– Вы что, действительно собираетесь послать эту длинную проповедь королю? – недоверчиво спросила она.
Она всегда очень любила Луи и его жену. В Атенаис она особенно ценила всегдашнюю веселость и остроумие. Мадемуазель отличалась редкостной добротой, благодаря которой часто становилась исповедницей для многих людей, которым не повезло. Пользуясь своими привилегиями многолетнего друга, Луи де Монтеспан, пережив бессонную ночь, когда приступ бешенства сменился отчаянием, с самого утра отправился в Люксембургский дворец, где жила Мадемуазель, чтобы найти у нее сочувствие или хотя бы излить душу.
Его сразу же допустили к утреннему туалету принцессы. Мадемуазель, несмотря на всю свою доброту, чрезвычайно любила всяческие сплетни и полагала, что будет весьма интересно выслушать этого оскорбленного в лучших чувствах мужа. Одетая в просторный батистовый пеньюар, спадавший волнами вокруг ее пышного тела, Мадемуазель, сидя у туалетного столика, с удивлением слушала Монтеспана, пока служанки занимались ее прической. Луи зачитывал ей длинное послание, заготовленное им для короля. В послании обильно цитировалось Священное писание. Почти условно пересказывалась история о сластолюбивом царе Давиде, прекрасной Вирсавии и муже ее Урии Хеттеянине. В заключение маркиз настоятельно советовал Людовику XIV «вернуть ему жену и опасаться божьего гнева»!
3 
