22 
Крепкая и отважная Хильдегарда была столь же неутомима, как сам Карл. К тому же она была умной и тонкой, была способна, благодаря гениальной восприимчивости, мгновенно уловить самые затаенные чаяния мужчины. Более того, опираясь на ласку и нежность, она научила мужа сначала думать, а потом действовать и отучила безвольно повиноваться только одним инстинктам. И еще она была веселой, жизнерадостной, никогда не теряла хорошего настроения, а это ее муж ценил более всего. И тем не менее быть женой Карла оказалось делом отнюдь не простым. Эта «должность» не была синекурой. Последующие годы дали Хильдегарде великое множество тому доказательств.
Карлом владела страсть, которая стала для короля франков почти что манией. Он был весьма требователен в любви, отдавался ей полностью и не мог вынести ни минуты разлуки со своей возлюбленной. Хильдегарда должна была сопровождать его повсюду, куда бы он ни отправился, а в ту эпоху поездки не отличались особым комфортом.
Только в зимние месяцы королевская семья оставалась под крышей одной из многочисленных «вилл» Карла, зато все остальное время она путешествовала. Семейная жизнь Хильдегарды представляла собой, по сути, один бесконечный невероятный марафон. В первые же весенние деньки армия собиралась, чтобы начать очередную кампанию, к которой Карл готовился всю зиму.
Выстраивался длинный кортеж. Во главе его – Карл на своем боевом коне, за ним – Хильдегарда в большой повозке, запряженной быками. Если даже вскоре на свет должен был появиться младенец, это ничего не меняло. Вот почему старший сын королевского семейства, маленький Карл, родился в Тионвиле, малютка Ротруда – у стен осажденной Павии, Берта – в Вормсе, Карломан – в Падерборне, Людовик – в Кассенеле, на севере Агено, а Гизела – в Риме… К чести Хильдегарды надо сказать, что она ухитрялась не переставать улыбаться в течение всего этого древнейшего из вестернов.
Но Карлу такая жизнь очень нравилась. Он был счастлив только тогда, когда весь его мир путешествовал вместе с ним, когда рядом была жена, дети и все домочадцы. Со времен знаменитой осады Павии, во время которой Карл сумел буквально поставить на колени своего бывшего тестя Дидье, отправленного в монастырь, к его кортежу присоединились ученые-итальянцы, последние носители античной культуры, Пьетро де Пиз, Паоло Варнефрид и Павлин Аквилейский. Не могло быть и речи о том, чтобы предаться лени под предлогом того, что путь слишком трудный.
Король франков испытывал неодолимое влечение к Риму. Семья обычно отправлялась туда праздновать Пасху. Впрочем, и Хильдегарда любила этот прекрасный благородный город, его ласковое небо, его ясное солнце. Там папа крестил ее сына Карломана. Тогда же царственное имя Пипин перешло к этому ребенку. Это вызвало бешеный гнев горбуна Пипина, сына Карла от первого брака, который теперь, под предлогом слабости здоровья, был лишен права наследования и никогда не смог простить этого отцу.
Все там же, в Риме, Карл составил что-то вроде завещания, определив для каждого из детей его удел. Юный Карл, естественно, был провозглашен прямым наследником престола, в то время как Карломан-Пипин должен был стать королем Италии, а Людовику доставалась корона Аквитании. Разумеется, Хильдегарда была очень счастлива, когда узнала, какая славная судьба ожидает ее сыновей. Но она была слишком проницательна, чтобы не понять: отныне в лице Пипина-Горбуна они имеют непримиримого врага. Она тщетно пыталась убедить в этом мужа, и на этот раз он не желал ничего слушать.
– Властителю великого государства нужна прямая спина, – говорил он. – Пипину же вполне достаточно посвятить себя религии или наукам. Пусть идет в монастырь!
Хильдегарда не стала настаивать, но ее великодушное сердце продиктовало ей верное решение проблемы. Она удвоила внимание и доброту по отношению к несчастному калеке, и тот благодаря ей отложил свои планы мщения на более поздние времена.
И в Риме же супруги столкнулись с проблемой, ставшей одинаково мучительной для них обоих: речь шла о замужестве их старшей дочери Ротруды.
Многочисленные и блестящие победы Карла привлекли внимание императрицы Ирины, регентствовавшей в Византии при малолетнем сыне, базилевсе Константине. Она обратила свой августейший взгляд на этого короля-воина, который пытался распространить свое влияние на всю Италию. Тем самым он вторгался в районы, традиционно подвластные Византии. Она подумала, что дочь этого короля была бы прекрасной партией для ее сына и что таким образом Византии была бы обеспечена драгоценная для нее поддержка Запада. Хотя она считала франков несносными варварами, но все же решила попытаться. В Рим к Карлу было отправлено такое блистательное посольство, какие умела организовывать только Византия. Пышнобородые люди в роскошных одеждах, обильно украшенных золотым шитьем, сопровождали длинный ряд повозок, прогибавшихся под тяжестью предназначенных в дар будущей невесте золота и драгоценных предметов.
22 
