Последние отзывы

  242  

Когда он замер, Кэлен затихла, а ее грудь вздымалась от усилий. И он, не отрываясь, смотрел на эту грудь.

Она воспользовалась неожиданной паузой, чтобы прийти в себя. Она только что убила четырех человек. Она смогла сделать это. Это было ничто по сравнению с тем, чего стоило носить это кольцо на шее, лишиться памяти, лишиться знаний о самой себе и стать беспомощным рабом у сестер Тьмы и у императора, правившего шайкой воров и бандитов.

Да, это был пустяк. Она была не настолько глупа, чтобы бороться с ним таким глупым способом, как это делает школьница, пытающаяся отвести руки уличного хулигана. Она не делала ничего подобного. И не станет этого делать. Она не настолько глупа. Да, она напугана, но не должна поддаваться панике. Она очень боялась, когда убивала тех четырех человек, но держала свой страх под контролем и действовала.

Она лучше, чем он. Он – всего лишь сильнее. Он мог получить ее только силой. Осознание этого давало ей хотя бы малое, но превосходство над ним, и он знал это. Он никогда не сможет заполучить ее без принуждения, потому что она лучше, чем он, и заслуживала гораздо лучшего. Он никогда не сможет заполучить такую женщину, как она, кроме как силой, потому что он слабый и пустой человек.

– Так удовлетворяет ли вас этот приз всех призов, ваше превосходительство? – с насмешкой передразнила его она.

– О да, – злобная улыбка Джеганя стала шире. – А теперь сбрось эти дорожные штаны.

Она не сделала ни единого движения, чтобы подчиниться, и тогда он сделал это за нее, расстегивая старательно, одну за другой, все пуговицы, будто распаковывал что-то исключительно ценное. Она продолжала лежать, держа руки по бокам. Он подцепил пальцами пояс ее штанов, стащил их с ее ног, выворачивая наизнанку, снял через ступни ног и отбросил в сторону, задержавшись на мгновение, чтобы рассмотреть ее почти полностью обнаженное тело.

Кэлен молча прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы удержаться и не дать волю своим рукам в приступе охватившей ее паники, когда он скользящим движением провел рукой вверх по ее ноге, осязая мягкость ее бедра. Кэлен глотала слезы. Она отдала бы все, только чтобы не находиться на этом месте, а быть где угодно еще, но не во власти этого чудовища.

– А теперь остальное, – произнес он хриплым шепотом. – Снимай остальное белье.

Можно было сказать, что занятие с ее раздеванием лишь еще больше возбуждает его, так что она сделала, как он приказал, стараясь, чтобы это выглядело как угодно, но только без доли соблазна.

Наблюдая, как она выполняет его приказ, он уселся на край кровати, чтобы снять сапоги. Затем сбросил штаны и швырнул их. Охваченная отвращением от одного лишь ужаса видеть его обнаженным, Кэлен почувствовала слабость и отвела взгляд.

Ей подумалось, неужели после такого она будет способна влюбиться и позволить мужчине прикоснуться к ней? И осудила себя. Она не собиралась позволять себе влюбляться. Она зря беспокоится по поводу проблемы, которая никогда не встанет перед ней.

Кровать качнулась под его тяжестью, когда он, устраиваясь рядом с ней, лег. Он медлил, поглаживая рукой ее живот. Она ожидала грубого прикосновения или резких раздражающих хватательных движений, но вместо этого ощутила легкое, почти тайное прикосновение, медленную, осторожную оценку чего-то исключительно ценного. Она не ожидала, что мягкое обращение затянется так надолго.

– Ты действительно необыкновенная, – сказал он хриплым голосом, скорее для себя, чем для нее. – Наблюдать за тобой глазами других действительно совсем не то же… теперь я могу это понять.

Его тон изменился. Жар желания, вспыхнувшего к ней, растопил гнев. Он был на грани капитуляции перед раскованной похотью.

– Это совсем не то же самое… Я всегда знал, что ты исключительная, но сейчас вижу: ты… ты удивительное создание. Просто удивительное.

Кэлен заинтересовало, что он имел в виду, говоря, что наблюдал за ней глазами других. Ей хотелось знать, имел ли он в виду, что наблюдал за ней глазами сестер. Ее ошеломила неожиданная мысль, буквально поразившая ее: он мог видеть ее раздетой, когда она думала, что находится лишь в окружении женщин, сестер Тьмы. От такого осквернения ее переполнила леденящая ярость.

Следовательно, он был в них, наблюдая за ней и планируя все это. Но в то же время у нее было и ощущение, что он говорит о чем-то еще. Было что-то большее в его словах, какой-то больший смысл, что-то скрытое. То, как он говорил об этом, заставляло ее думать, что он говорит о чем-то, что было в ее жизни до появления сестер Тьмы. О чем-то, что было задолго до того, как она потеряла память о своем прошлом, о том, кем была. Она была разгневана и впадала в ярость, думая, что он наблюдал за ней посредством этих самых сестер. Но мысль о том, что он видел ее раньше, еще в той жизни, которую не удавалось вспомнить, потрясла ее.

  242