20 
– О чем это ты говоришь? – спросил неизвестно откуда появившийся Александр. Он успел принять душ и переодеться в легкие брюки и белоснежную рубашку.
Нелл решила, что сейчас подходящий момент, чтобы попросить Габриелу забрать ее отсюда.
– Знаете, ваше предложение о поездке в Милан звучит так заманчиво! – льстиво произнесла она. – Я никогда там не была и очень хочу сделать себе какую-нибудь модную стрижку.
Покороче, – добавила Елена, чтобы посильнее разозлить Александра. Габриела тут же обо всем догадалась.
– Ты еще не до конца выздоровела, чтобы строить подобные планы, – грубо перебил ее Александр.
– Я уже выздоровела! – воскликнула Нелл, отводя взгляд от мужа. – Целых две недели обо мне заботилась Tea. Она поставили меня на ноги быстрее, чем это могли бы сделать любые врачи.
– Ты была хорошей пациенткой, – ласково произнесла Tea, передавая Нелл чашечку кофе. Ты бы видела, Габриела, сколько у нее было синяков. Не удивительно, что Александр не выдержал и уехал. Бедная девочка!
Нелл со злостью посмотрела на Александра, который невозмутимо пил кофе, делая вид, что его это не касается. Ей стало так неловко, что захотелось спрятаться от всех этих людей, вскочить из-за стола и убежать в свою комнату, закрыться там и никого не пускать. Но она понимала, что этого делать не следует.
– Как… как долго вы собираетесь здесь пробыть? – вежливо спросила она Габриелу, пытаясь скрыть от всех свое отчаяние.
Свекровь с большей симпатией, чем прежде, посмотрела на нее. Видимо, слова Tea тронули ее за живое. Габриела уже открыла рот, чтобы ответить, как ее перебил Александр.
– Она не останется, – твердо произнес он.
Нелл не обратила на его слова никакого внимания.
– Было бы здорово, если бы вы остались на несколько дней, – предложила она. – Мы бы… мы бы могли узнать друг друга получше.
– У мамы совсем нет времени на тебя, милая, снова вмешался Александр. – Она живет слишком насыщенной жизнью, не так ли, мам?
Габриела поджала губы от недовольства. Как и Нелл, она предпочла не обращать внимания на слова своего сына.
– Боюсь, в этот раз не получится, – проворковала она. – Я приехала только для того, чтобы обсудить с Александром некоторые дела, связанные с бизнесом.
– В самом деле? – язвительно спросил мужчина.
Нелл больше не могла молчать. Ей надоело изучать кофейную чашку, вся эта семья достала ее. Ей совершенно не хочется становиться такими же, как и они.
– Да что с вами? – громко крикнула она, вскакивая со своего кресла. – Вы, как и газетчики, только кажетесь вежливыми и внимательными, а на самом деле издеваетесь друг над другом, пытаясь уколоть побольнее. Что это за семья?
– И не говори, – поддакнул Александр. – Кругом одна ложь.
– А почему бы тебе не заткнуться? – крикнула Нелл. От ужаса Габриела открыла рот. Никогда еще она не видела, чтобы ее невестка выходила из себя. – Знаешь, в чем твоя проблема, Александр? Ты так и остался маленьким избалованным мальчиком. Ты забыл, что пора взрослеть!
– Я забыл повзрослеть? – переспросил Александр, вскакивая со своего кресла. – А где была моя жена весь последний год, черт тебя подери?
– Там, где ты оставил меня, уехав к своим любовницам! Но потом я поняла, что с меня хватит, – покраснев, выкрикнула Нелл.
– И ты нашла выход, решив, что будет забавно врезаться на машине со всей дури в дерево?
Забавно? Он считает это забавным?
– Ладно, мы все знаем, чем ты занимался в Нью-Йорке. Газеты писали о каждом твоем шаге, – Нелл решила сменить тему. – Хочешь, чтобы я всем рассказала, чем я занималась, пока ты развлекался за границей?
– Брось, Нелл.
Теперь он был абсолютно серьезен. Девочка играет с огнем. Нелл побледнела. На секунду она испугалась – так грозно он на нее посмотрел. Вдруг он убьет ее? Он вполне на такое способен. Горячая южная кровь!
«Так стоит ли им говорить или нет?» – Нелл зло обвела взглядом присутствующих. Во рту у нее пересохло, от волнения она потеряла дар речи. «Стоит ли говорить или нет?» – стучало у нее в голове.
Лицо Александра было абсолютно спокойным. Словно он надел на себя маску безразличия. Никаких эмоций или переживаний. Холодные глаза, поджатые губы. Он заставит ее замолчать, не будет терпеть унижение.
20 
