Особенно,... 
194 
Долгие годы они жаждали мести. Они жили этой мечтой, упивались ее ядом, отравляли души детей и внуков своих, рожденных в неволе. Они умерли — почти все — так и не дождавшись Великого дня. Кто двухсот лет недотянул, кто — всего двадцати… Выжившие уже не хотели мстить — былая ярость перегорела. Виновники их бед сами давно уже истлели в могилах, а потомки их… Не ненависти они были достойны, а жалости. Что за мир достался им в наследство от безумных предков? Грубый, уродливый и жестокий. Все возвышенное и прекрасное ушло из него вместе с Волшебной страной. В нем нельзя было жить, только прозябать, утопая в грязи и пороках…
Так думал лорд Ллевелис, придворный маг ее величества. Думал всегда. До самого последнего дня.
Наверное, это бессонные ночи дурно повлияли на его разум, заставили повернуть мысли в новое русло. Если прежний, ушедший мир действительно был столь прекрасен, как он его помнил, почему случилась беда? Откуда взялись воинственные орды, проклинающие его чудесную родину, готовые жизни свои положить, лишь бы ее уничтожить? Что это было? Массовое безумие? Злые чары магов-завистников? Происки злых богов? Или нечто иное? Как жилось под властью королевы-феи тем, кто не имел доступа в ее заветную обитель?
Этого лорд Ллевелис не знал. Ему не исполнилось двадцати лет, когда пришли льды, а до этого он ни разу не покидал островов. А зачем? Развлечений хватало и при дворе. Рыцарские турниры, дворцовые интриги, конные выезды, охота, балы… Безмятежное веселье, великолепная природа, восхитительные яства, волшебная музыка… И пары кружились в танце — дамы в новых пышных нарядах и драгоценностях, блестящие кавалеры в орденах и лентах…
А совсем рядом — рукой дотянешься — уже гибли от голода тысячами люди Эмайна: пахари, скотоводы и ремесленники, черная кость Волшебной страны. Но не было до них дела героическим дини ши, благородным тилвит тег, прекрасным гуараггед аннон…
Старик тряхнул головой, отгоняя крамольные мысли. К чему они теперь, когда им лично взращенные молодые маги уже открывают порталы в дальние земли, и воины готовы к бою, и канцелярия уже распределяет ордена и ленты, и весь Последний Предел живет ожиданием чуда Возрождения… Даже если бы он захотел — не смог бы их остановить. Но он и не хотел.
Просто ему было страшно.
Положа руку на сердце, он неплохо провел последние пять веков. Была жгучая тоска по утраченной родине — со временем она утихла, превратилась в обычную ностальгию. Была угроза извне: маги Коллегии, особенно из числа континентальных эльфов, не жалели сил на поиски последнего вражеского убежища — первую сотню лет, потом успокоились, им надоело жить войной. Была скука изоляции, была нужда (никогда, впрочем, не доходившая до голода) — и это прошло. Золотая клетка стала привычной, жизнь при дворе вошла в прежнее русло. Все как на родине: рыцарские турниры, дворцовые интриги, конные выезды, охота, балы… Волшебная страна в миниатюре. С одной только разницей. Не благодатные острова Эмайн приютили ее, а проклятые Пески Шаала… Но когда тебе перевалило за пять сотен, и ты живешь в довольстве и комфорте, почитаемый едва ли не превыше самой королевы, — это уже не столь важно. Страх потерять то, что имеешь, начинает пересиливать желание обрести новое.
Но он знал, что справится с этим страхом. Во имя будущих поколений.
Больше тревожило другое. Наемники Судьбы. Восемь существ — семеро смертных, один бессмертный. Очень юные, очень живучие, очень опытные воины. Они уже не раз спасали этот мир. От некромантов и убийственных огненных рыб, от гнусных сектантов, от угрозы из былых времен и иных миров.
Он разведывал специально, он многое узнал о них с того момента, как они встали у него на пути. Но так и не понял, почему они сделали это? Прежде Стражи всегда действовали на пользу этому миру — почему же теперь решили действовать во вред? Или…
Демон Ингрем — с ним надо было поговорить! Не атаковать его разум магией, не опаивать зельем. Не вещать самому — дать слово ему. Не убеждать — спрашивать.
Чем прогневили Судьбу они, живущие вопреки? Что заставило Высшие Силы вмешаться в дела смертных? Какие только беды не обрушивались на Старые Земли и их беспокойные окрестности! Погибла Волшебная страна, прекрасный сон наяву — Силы Судьбы не препятствовали этому. Орды проклятых гоблинов стирали с лица земли города и села — Силы Судьбы были не против. От северных льдов до южных морей гремели Мировые войны, Первая, потом Вторая, мир тонул в крови — и это не беспокоило равнодушные Силы. Что же заставило их поставить вершителей справедливости, служителей Возрождения на одну доску с сумасшедшими сектантами и магами-отщепенцами? Он должен был искать ответ на этот вопрос, вместо того чтобы упиваться собственным красноречием и испытывать силу свою на бессмертном…
194 
