98 
- Я держала его над свечой, пока он не нагрелся, - улыбнулась она.
Ричард подивился ее изобретательности. Кэлен протянула ему горсть сушеных фруктов и сама принялась за еду. Ричард заметил у ее ног боевой топор и подумал, что она умеет нести стражу.
Дождь не переставал. Время от времени тишину нарушал резкий, звонкий птичий крик. Издалека ему в ответ неслись причитания лягушек. Над водой вилась мошкара.
- Как Зедд и Чейз? - спросил Ричард.
Она помедлила с ответом.
- Зедд дышит реже.
Ричард быстро подошел к старику. Тот казался почти мертвым. Черты лица заострились, кожа приобрела пепельный оттенок. Он приложил руку к груди Волшебника и почувствовал, что сердце бьется ровно, по дыхание действительно стало реже. Кожу покрывала холодная испарина.
- Думаю, на сегодня мы от гончих избавлены. Лучше побыстрее тронуться в путь и постараться найти лекаря, - сказал он.
Ричард знал, что Кэлен боится змей - он их тоже боялся и сознался ей в этом, - но она не позволила страху овладеть собой. Кэлен поверила словам Ричарда, что змеи не рискнут подплыть близко к мечу, и без колебаний направилась к воде, когда он сказал, что пора. Им пришлось дважды пересечь водное пространство. Сначала - с Зеддом и Чейзом, потом - с материалом для носилок, которые можно было собрать только на суше.
Они прицепили шесты к лошадям, но пока тропа вела по топям, волокуша была бесполезна. Из земли на каждом шагу выступали корни - больные могли бы не выдержать тряски. Пришлось подождать, пока дорога станет ровнее.
Топи кончились. Солнце стояло уже высоко. Всадники остановились, чтобы уложить друзей на носилки и прикрыть их одеялами и непромокаемой тканью. Ричард с радостью убедился, что его сооружение оказалось пригодным. Носилки ничуть не замедляли движения. Они легко скользили по дорожной грязи. Ричард и Кэлен позавтракали прямо на ходу, передавая друг другу еду. Они остановились на минуту, чтобы проверить, как обстоят дела с Зеддом и Чейзом, и продолжили путь. Дождь не прекращался.
***
Незадолго до наступления сумерек они подъехали к Южному Пристанищу.
Городок представлял собой скопище ветхих лачуг и хибар, сколоченных на скорую руку. Казалось, селение отвернулось от дороги, скрываясь от любопытных глаз. Ни одна из лачуг никогда не знала краски. Кое-где на крышах красовались жестяные заплаты, по которым гулко барабанил дождь.
Посреди всего этого беспорядка стоял склад, рядом с ним высилось двухэтажное здание. Корявая надпись гласила, что это трактир. Название отсутствовало. Из окон лился желтый свет - единственное яркое пятно на фоне серости и запустения. У стен трактира валялись кучи отбросов, только у самой двери чья-то заботливая рука разгребла мусор.
- Не отходи от меня, - сказал Ричард, как только они спешились. Народ здесь опасный.
Кэлен загадочно улыбнулась.
- Я к таким привыкла.
Ричард задумался над ее словами, но не стал задавать вопросов.
Как только они вошли в трактир, разговоры разом стихли. Все повернулись в их сторону. Трактир оказался именно таким, как и представлял себе Ричард. Масляные лампы освещали комнату, наполненную едким табачным дымом. Грубо сколоченные столы стояли в полном беспорядке. Некоторые из них были всего лишь бочонками, на которые положили доски. Стульев не было вообще. Только скамейки. Закрытая дверь слева, должно быть, вела на кухню.
Справа, в темноте, виднелась лестница, лишенная перил. Пол, на котором среди мусора были протоптаны дорожки, был забрызган и заплеван.
В трактире собрались бродяги, охотники и бездельники. Громадного роста, с длинными нечесаными бородами. В зале пахло элем, потом и дымом.
Кэлен стояла рядом с Ричардом, гордо расправив плечи. Не так-то просто было ее испугать. Ричард сказал себе, что так и должно быть. Она выделялась среди этого сброда, как золотое кольцо на пальце у нищего.
Поведение Кэлен привело собравшихся в еще большее замешательство.
Когда девушка откинула капюшон, на лицах показались ухмылки, обнажившие желтые сломанные зубы. Жадные взоры не соответствовали улыбкам.
Ричард пожалел, что Чейз без сознания.
Внутри у него все похолодело. Он понял, что стычка неизбежна.
К ним подошел высокий толстяк. Поверх безрукавки на нем красовался фартук, который, вероятно, никогда не отличался белизной. Его гладко выбритая голова отражала свет ламп, а буйная растительность на руках соперничала с бородой. Толстяк вытер руки о сальную тряпку и перекинул ее через плечо.
98 
