Особенно,... 
24 
Он влюбился в нее с первого взгляда. Обернувшись на ее крик тогда, возле салуна, он был поражен ее красотой в самое сердце. А может быть, и не красотой. В Ледженде было полно красивых девчонок. Но в глазах Катрин Коул увидел нежность, мягкость и необычайную силу.,Если бы в эту секунду кто-нибудь сказал ему, что он умрет, если поцелует ее, он все равно поцеловал бы – Вы так и будете стоять? – спросила Кэтрин. Коул не ответил, он продолжал стоять и смотреть. В последние недели ему приходилось нелегко Он работал от зари до зари и даже уезжал в Денвер, чтобы как можно меньше показываться в доме. И все потому, что у него больше не было сил видеть холод в ее глазах. Он не мог терпеть этого изо дня в день.
И не мог слышать ее смех, когда вместе с детьми она украшала дом к Рождеству. Коул не сомневался, что они собираются встречать Рождество без него.
– Сядьте, – велела Кэтрин и, почти силой усадив его на стул, стала стаскивать с него заледеневшие перчатки – Если бы кто-нибудь из мальчишек довел себя до такого состояния, я бы просто отшлепала негодника, – изрекла она менторским тоном.
– Я с радостью приму от вас это наказание, – тихо сказал он, когда Кэтрин склонилась над его руками.
– Прекратите! – Она подняла голову, и глаза, их встретились. – И если вы хотя бы попытаетесь…
– Что попытаюсь? – мягко спросил он.
Кэтрин бросила его перчатки на деревянные сундук и отошла.
– Соблазнить меня, вот что.
Кухня постепенно прогревалась, и к Коулу начала возвращаться чувствительность.
– Соблазнить? Как вы смеете обвинять меня в подобных вещах? Вы прожили со мной бок о бок несколько месяцев, и я ни разу пальцем вас не тронул. Я смотрел, как вы наклоняетесь над партой, рвете яблоки. Спите в своей кровати, и ни разу не прикоснулся к вам. Как только у вас язык повернулся сказать мне такое!
Кэтрин отвернулась, чтобы скрыть невольную улыбку. Коула Джордана невозможно ненавидеть. Понаблюдав, как он обращается с сыном, Кэтрин почувствовала, что лед в ее душе начал таять, а когда узнала, что он анонимно помогает жителям Ледженда, прониклась к нему настоящей симпатией. Не многие мужчины стали бы заботиться о постаревших «ночных бабочках».
Она не ответила на возмущенную речь Коула, сделав вид, что помешивает угли. Потом направилась в буфетную, бросив на ходу:
– Пойду взгляну, что Мануэль оставил вам поесть. Но в этот момент входная дверь рухнула под напором ветра. Кэтрин едва успела увернуться. Коул поставил дверь на место и, придерживая ее, велел Кэтрин оторвать доску от ящика с углем и принести гвозди и молоток. Она послушно выполнила его указания и помогла держать доску, которой он приколотил дверь к косяку.
Когда он закончил работу, Кэтрин вдруг осознала, что зажата между ним и дверью. И Коул явно не собирался отпускать ее.
– Чего бы вам сейчас хотелось? – мягко спросил он. Кэтрин хотела посмотреть в сторону, но его широкие плечи полностью загораживали ей обзор.
– Пожалуйста, пропустите меня, – попросила она дрогнувшим голосом.
– Нет, вы не уйдете, пока не поговорите со мной. Пока не скажете; почему так настроены против меня. При этих словах она вскинула на него глаза.
" – Почему я настроена против вас?! Вы отказали мне от места, назвали лгуньей и…, еще хуже. Вы унизили меня на глазах у всего города…
Коул погладил ее косу, потом положил руку на плечо.
– Почему у меня такое чувство, что вы ничего не знаете о мужчинах? Ведь у вас есть ребенок.
– Я знаю о мужчинах все, – сказала она и плотно сжала губы. – Я знаю, что все они лжецы, что им нельзя доверять, что они…, они… – Его рука легла ей на шею, и она отвернулась. – Пожалуйста, не делайте этого, – прошептала она. – Пожалуйста.
Он резко опустил руки.
– Вы свободны. Можете идти куда вам угодно.
Кэтрин сделала шаг к двери, потом обернулась и взглянула ему в лицо. Кухню освещал колеблющийся свет фонаря, от плиты шел жар. А рождественские украшения, которые они с детьми развесили на стенах, придавали ей веселый, праздничный вид. За окном полыхнула молния, и Кэтрин шарахнулась в сторону, налетев на Коула. Его мокрая одежда уже нагрелась теплом его тела; казалось, внутри у него полыхал огонь.
Снова вспыхнула молния и осветила его лицо. Кэтрин поняла, что совершила ошибку, посмотрев на его губы, потому что сразу вспомнила их первую встречу и ощущение этих губ на своих губах. Не осознавая, что делает, она вдруг закинула руки ему на шею и поцеловала его, вложив в этот поцелуй всю страсть, которая накопилась в ней за прошедшие месяцы. Нет, не месяцы, в ее губах сейчас сосредоточилось неудовлетворенное желание всех долгих лет ее одиночества.
24 
