Особенно,... 
71 
Но все честолюбивые планы рухнули, стоило крылатому Амуру выпустить свою стрелу… Прекрасная Бьянка воспылала страстью к приказчику – к этому самому Пьетро, который не мог похвастаться благородным происхождением, зато был красив, как греческий бог. Из окна отцовского дворца она каждый день видела, как утром он входит, а вечером выходит из своего банка, расположенного напротив дома Капелло, и сама не заметила, как полюбила его. Вскоре Пьетро тоже разглядел прелестное создание за окном и в свою очередь влюбился, хотя не исключено, что к его любви примешивался тонкий расчет… Ведь никто из Буонавенутри и помышлять не мог о такой жене, как эта гордая патрицианка!
Вполне уверенный в своих чарах, Пьетро начал ухаживать за Бьянкой и быстро добился ее расположения, что не замедлило привести к весьма зримым последствиям. Нужно было на что-то решиться: если ничего не предпринимать, смерть ожидала как соблазнителя, так и соблазненную. Впрочем, при попытке бежать похитителю и похищенной угрожала все та же смерть… Но все же бегство было предпочтительнее, поскольку давало хоть какой-то шанс выбраться из этой передряги живыми.
При помощи золота Бьянки и тех денег, которые Пьетро без всяких угрызений совести позаимствовал в своем банке, влюбленные подкупили гондольеров, и ночью ко дворцу Капелло подошел остроносый ялик, встав под самым окном Бьянки. Затем гондола бесшумно отчалила и направилась к Большому Каналу, где поджидала лодка… Отныне для молодых людей не было возврата – в Венеции им обоим была уготована казнь. Именно об этом они и думали, видя, как солнце медленно поднимается над золотыми куполами собора Святого Марка. Но вот лагуна стала сужаться, превращаясь в канал, и лодка углубилась в заросли высокого тростника. Лишь тогда Бьянка улыбнулась возлюбленному.
– Мы свободны, мой Пьетро! Нам это удалось!
– Да, – словно эхо, отозвался юноша, – нам удалось…
Он произнес эти слова с удивлением, будто не мог до конца поверить в то, что это правда. Но Венеция осталась далеко позади, и догнать их было уже невозможно.
В Падуе они купили лошадей и во весь опор помчались во Флоренцию, родной город Пьетро. Здесь, в столице великого герцогства Тосканского, влюбленные были в полной безопасности – никто не посмел бы требовать их выдачи… Опьяненные свободой, они ликовали: как прекрасно быть молодыми и страстно любить!
В Венеции между тем разразился ужасный скандал, быстро переросший в драму. Семейство Бьянки, обнаружив ее бегство, возопило о неслыханном оскорблении и потребовало правосудия. Все агенты инквизиции Совета Десяти были отправлены в погоню, а венецианцам возвестили с моста Риальто, что за головы Бьянки и Пьетро назначается большая награда.
Ищейкам не удалось обнаружить беглецов, ибо вода не оставляет следов. Однако они арестовали тех гондольеров, которые помогли Пьетро похитить Бьянку. Несчастных подвергли пытке, и все они погибли, поскольку так и не смогли направить следствие на верный путь. Сходной оказалась участь дяди Пьетро, у которого соблазнитель проживал после приезда из Флоренции. Старика схватили и стали допрашивать с применением все тех же зверских методов. Он умер в тюрьме, прикованный к стене цепью.
Обо всем этом молодые люди не знали – или не желали знать. Стояла зимняя пора, и они, подобно озябшим птичкам, затаились в гнезде, то есть во флорентийском доме родителей Пьетро на площади Сан-Марко, напротив знаменитого монастыря, стены которого помнили Фра Анжелико и Савонаролу…
Разумеется, дом скромного нотариуса Буонавенутри не выдерживал сравнения с дворцом Капелло, и Бьянка испытала первое свое разочарование. Это было узкое, мрачное и унылое строение с двумя окнами, выходившими на площадь. Бьянка целыми днями разглядывала прохожих и слушала звон монастырских колоколов. Пьетро попросту запер ее в доме, ибо опасался венецианских агентов инквизиции, известных своей необыкновенной ловкостью и усердием. Она вышла из этого убежища только один раз, когда вьюжным темным вечером Пьетро повел ее через площадь в часовню Сан-Марко, и там священник на скорую руку обвенчал их, узаконив этот сомнительный союз.
Однако опасность еще отнюдь не миновала. Однажды Пьетро вернулся домой в крайне возбужденном состоянии.
– Твой отец не сложил оружия! – выпалил он прямо с порога, даже не успев еще поцеловать Бьянку. – Он обещал заплатить две тысячи золотых дукатов любому, кто отомстит за его поруганную честь… иными словами, принесет ему наши головы!
71 
