27 
— Он уедет завтра же! Завтра его уже не будет, и Констанция останется одна. Завтра его уже не будет, — вторил король Витторио в такт ударам копыт. — Скорее, скорее во дворец!
Король Витторио и сам не знал, почему он оставил своих придворных и заспешил во дворец. Просто ему хотелось побыть одному, подумать обо всем, что происходит, прикинуть план действий. Ведь мысль отправить мужа Констанции в Испанию пришла ему в голову абсолютно внезапно. Всю эту ночь наканунесоколиной охоты король не спал. Он расхаживал из комнаты в комнату, пробовал читать, но буквы разбегались перед глазами, и король по несколько раз прочитывал одно и то же слово. Но смысл прочитанного ускользал от него, и король швырял книгу на стол и, остановившись у камина, подолгу смотрел на пламя, съедавшеетолстые поленья. — Да, вот точно так, как съедает любовь мою душу, съедает, оставляя серый безжизненный пепел. Интересно, что сейчас делает Констанция? — думал король.
Он подходил к окну и отбросив штору смотрел на улицу. Прямо у дворца прохаживались солдаты охраны, площадь заливал лунный безжизненный свет.
— Неужели она спит?! Неужели она не догадывается о том, как страстно я желаю ее?! Неужели эта женщина сможет устоять?! Какую же надо иметь завидную силу воли и самообладание, чтобы вот так легко
Отказаться от власти, отказаться от любви короля?! Это не просто женщина, — и король, задвинув штору, подходил к столу, брал лист бумаги и писал письмо Констанции. Но, написав несколько предложений, терялся нервно мял бумагу, рвал послание на мелкие клочки и вновь начинал расхаживать из угла в угол.
А потом, подойдя к столу, сгребал кусочки письма и швырял их в полыхающий камин. Мгновение — и от клочков бумаги ничего не оставалось…
ГЛАВА 5
Поздно вечером, когда уже были закончены сборы в дорогу, Арман де Бодуэн предложил Констанции заняться музицированием, чтобы отвлечь ее от тягостных мыслей. Констанция долго не соглашалась, ссылаясь на головную боль и плохое настроение. Но Арман был настойчив, он ласково уговаривал свою жену.
— Дорогая, музыка отвлечет тебя от мрачных мыслей, поднимет нам обоим настроение.
Констанция отрицательно покачала головой, но в конце концов согласилась. Она подсела к клавесину, а граф де Бодуэн развернул на изящном пюпитре ноты и взял в руку флейту. Несколько мгновений он настраивался, облокотившись на клавесин и полуприкрыв глаза. Наконец, кивнул головой и приложил флейту к губам. Констанция коснулась клавиш. У нее от природы был идеальный слух и, будучи в Париже, она научилась музицировать, не заглядывая в ноты.
Полилась легкая печальная музыка. Флейта то вторила клавесину, то начинала вести самостоятельную мелодию — и Констанция отдалась музыке. Ее тонкие пальцы прикасались к гладким прохладным клавишам, и инструмент отзывался на каждое прикосновение высоким мягким звуком.
Ночь, яркие полыхающие огоньки свечей, колеблющиеся на стенах тени, трепет пламени в камине и печальная музыка — все это так увлекло мужа и жену, что они не услышали, как к дому подъехала карета, запря женная четверкой белых лошадей.
На запятках кареты стоял лакей, а дверцы экипажа украшал королевский герб.
Занятые музыкой, ни Констанция, ни Арман не услышали, как хлопнула дверь кареты, откинулась ступенька и во двор вошел сам король Пьемонта Витторио.
Король не спешил войти во дворец графа де Бодуэна. Он стоял, прислонясь спиной к карете и глядя на освещенные окна, и слушал печальную мелодию флейты и клавесина.
— Откажись, откажись, Арман, — негромко сказала Констанция, — ты должен отказаться. Не оставляй меня одну. Возьми с собой в Мадрид.
Арман, на несколько мгновений оторвав флейту от губ, хотел произнести слова утешения, но не найдя этих слов, вновь припал к инструменту, и его пальцы пробежали по клапанам и вместо слов прозвучали печальные аккорды.
— Арман, ты меня слышишь? Ты слышишь, о чем я тебя прошу?
Граф де Бодуэн, не зная, что ответить жене, медленно отошел от клавесина и, продолжая прикасаться пальцами к клапанам, двинулся в соседнюю комнату. Констанция еще несколько мгновений продолжала играть на клавесине, сокрушенно покачивая головой.
Вдруг ее пальцы замерли. Она медленно поднялась и направилась вслед за мужем, который продолжал играть в соседней комнате.
— Не оставляй меня здесь одну. Не оставляй, — все настойчивее повторяла женщина.
А граф де Бодуэн будто и не слышал слов своей прекрасной жены. Он продолжал играть, его пальцы быстро пробегали по клапанам — звучала грустная мелодия.
27 
