42 
Однако бесконечно оставаться в таком положении было невозможно. Дважды юноша предлагая бежать, уехать вместе, куда они еще и сами не знали, и, скорее всего, так бы им и пришлось поступить, если бы семья Амель не получила письмо от Гийома Тремэна.
В тот вечер Матильда первая явилась на свидание, назначенное в том месте, где им больше всего нравилось встречаться: в укутанной кустарником бухточке у входа на длинную дамбу, соединявшую Сен-Васт с фортом Ла-Уг. На узкой полоске берега, исчезавшей во время прилива, влюбленным казалось, что они одни на белом свете, укрыты ветвями, а море — их единственный свидетель.
Девушка пробиралась через спасительные заросли, как вдруг услышала стон, или вернее хрип, от которого она застыла на месте, и у нее перехватило дыхание. Она подумала, что Альбен в опасности, и раздвинула густые ветви. От картины, представшей ее глазам в синем сумеречном свете, у нее чуть было не вырвался крик мужчина, склонившись над лежащей у его ног женщиной, душил ее.
Голова жертвы со спадающей прядью светлых волос моталась из стороны в сторону под бешеными толчками убийцы, сжимавшего ей горло. Женщина уже не пыталась оторвать от себя руки, лишавшие ее жизни, и безвольно обмякла словно тряпочная кукла… Убедившись в том, что она мертва, убийца оттащил тело к воде и бросил его там.
Внезапно осознав, что она наедине с опасным незнакомцем — в наступившей темноте было невозможно рассмотреть его лицо, и она заметила лишь сапоги и одежду, похожую на костюм рыбака, — Матильда решила уйти, но поскользнулась на песке, упала навзничь на выступавший из земли корень и от удара потеряла сознание.
Когда она открыла глаза, Альбен держал ее на руках и прикладывал мокрый платок к ее вискам. Ощущение счастья тотчас покинуло ее, как только она вспомнила разыгравшуюся у нее на глазах драму. Обезумев, Матильда выпрямилась, указала пальцем на почерневшую воду и хотела что-то сказать… Но Альбен быстро зажал ей ладонью рот.
— Молчи!.. Ради Бога, ты ничего не видела…
— Но…
— Если ты меня любишь, не спрашивай ни о чем! Скажи только: ты можешь идти?
— Да… кажется…
— Тогда скорее возвращайся домой! Я пойду следом, чтобы быть уверенным, что с тобой ничего не случилось. Потом я приду поговорить с твоим отцом.
Глаза Матильды наполнились ужасом.
— Ты с ума сошел?
— Нет, но на этот раз я должен с ним поговорить!.. И нам некогда спорить.
Он поднял ее, отряхнул платье от песка и помог взобраться на поросший кустарником склон. Когда они вышли на дорогу, он прижал ее к себе в долгом поцелуе.
— Теперь ступай! И не задерживайся по дороге!
Наблюдая за тем, как Матильда пошла, Альбен подождал немного под прикрытием тамаринов, затем отправился следом, не теряя ее из виду. Это было нетрудно, пока она шла рядом с дамбой. Возле канатной мастерской Альбен повстречал знакомого солдата, и они тепло поздоровались. Тот выходил из портовой гостиницы и не мог видеть Матильды, спешившей по направлению к дому. Она вошла в него раньше, чем вернулись отец с сыном. Они всегда работали до наступления ночи, даже когда был прилив и на копях нечего было делать, так как решили смастерить лодку и отдавались этому занятию всей душой… Теперь Матильда могла видеться со своим возлюбленным два или три раза в неделю. В остальные дни она по вечерам ходила в церковь, чтобы люди привыкли видеть ее на улице в столь поздний час. Должно быть, Альбен поджидая возвращения мужчин, так как он постучал в дверь вскоре после того, как они пришли. Матильду с братом попросили удалиться: юноша желал переговорить с солеваром с глазу на глаз. Час спустя он покинул дом на соляных разработках… и Матильда больше его никогда не видела. На следующий день отец объявил, что выдает ее замуж за врача в Новой Франции, и тотчас отправил ее к тетке в Гранвиль, где она должна была дожидаться отплытия в Квебек. Ни слезы, ни мольбы девушки не поколебали решения Матье Амеля, который для пущей безопасности послал Огюста сопровождать Матильду, наказав ему не возвращаться в Ла-Уг, пока тот не дождется отплытия корабля…
Молодой женщине потребовалось всего несколько мгновений, чтобы мысленно пережить эту драматическую историю: ровно столько, сколько длилось молчание, пока Анн-Мари внимательно смотрела на нее в ожидании ответа. Наконец Матильда заговорила.
— Я ничего не забыла, — прошептала она, — но это не объясняет поведения невестки.
— Тебе так и не стало известно имя убийцы?
42 
