Особенно,... 
11 
Но когда вожделение будет удовлетворено, что тогда? Когда он перестанет быть для нее интересен?
Тогда она станет нервной, несчастной. Не будет ранить его, но начнет тосковать и отдаляться от него. К другим мужчинам, на которых станет заглядываться.
К таким, как Нильс.
Его новый друг рассказывал о своих планах на будущее, а Хейке слушал вполуха и способен был отвечать только коротко «да» или «нет» в местах, где находил необходимым, но полного внимания рассказам спутника он не уделял. Думал о своей жизни.
В последние месяцы он одиноко жил в небольшом домике, где мог скрываться от любопытных глаз. Но все же иногда он видел, как по вечерам в окна заглядывают лица. Мальчики с ужасом смотрели на лесного колдуна и, спотыкаясь, убегали, когда он направлял свой взгляд на окно. Древние старухи желали посмотреть на то, как он занимается колдовством, или узнать, уж не является ли он самим Сатаной…
Неприятные поездки в Кристианию в попытках добиться помощи и вернуть Гростенсхольм. Тоска по Винге. Иногда он был почти готов привязывать себя, чтобы не ехать к ней.
Дни шли, работы у него было достаточно. Чтобы не быть обузой для других, он купил немного скота — корову, несколько коз и кур — и теперь сам обеспечивал себя пропитанием. С приходом весны думал распахать и засеять небольшой участок земли. И продолжал искать людей, которые помогли бы ему вернуть Гростенсхольм. Но это казалось невозможным. Время от времени навещал Менгера и получал от того хорошие советы, но адвокат был не настолько силен, чтобы вступить в открытую борьбу со Снивелем.
В дни, когда Хейке вынужден был уезжать из дома, о его скотине заботилась соседка. Проблем с этим не было.
Хуже обстояло дело с меланхолией, охватившей Хейке. Связана она с поездкой к Винге в тот день две недели тому назад. Видеть ее снова и снова было для Хейке одновременно и больно и радостно. Общение с ней, ее близость взбадривали и подстегивали его. А огромное желание постоянно быть возле нее разрывало его сердце.
Тут он обнаружил, что Нильс сменил тему беседы и говорил теперь о Винге. И Хейке стал слушать собеседника с огромным вниманием.
— Как думаешь, что скажет твоя родственница о том, что ты привез с собой меня?
— Она будет в восторге, — ответил Хейке с легкой горечью в голосе.
«Наверное, Винга ничего не будет для меня значить, когда я привыкну к этому? — теряя всякую надежду, думал он. — Что мне до нее? Или ей до меня? Кто мне нужен, так это крепкая и надежная крестьянка, которая, не фантазируя, одобрит все, что я делаю и не будет обращать внимание на то, как я выгляжу. А вовсе не это слишком юное и изнеженное маленькое волшебное существо, которое, кажется, породил сам воздух».
Но любовь идет своими путями. Она никогда не слушается разума.
— Она живет одна? — Спросил Нильс.
— Да. Но ее окружают верные слуги. Они вернулись в Элистранд — почти все, кто служил еще при ее родителях. Они относятся к ней, как к маленькой богине. Но все же она одинока!
— Ты говоришь, она под твоей опекой?
— Да.
Нильс задумался. Затем произнес:
— Полагаю это старая богатая тетя или что-нибудь в этом роде.
— Нет, вовсе нет. Я попросил тебя поехать со мной, надеясь, что ты скрасишь ее одиночество. Она несколько необычна. Не думает ни об увеселениях, ни о выходах в общество. К раздражению многих, идет по жизни своим путем.
— В твоем голосе я слышу гордость за нее?
— Да. Она особенный человек.
«Моя Винга, — думал он. — Другой такой нет на свете».
— Она довольно откровенна, — предупредил он. — И не расчетлива. Иногда она может поступать весьма шокирующим образом.
— Это звучит обнадеживающе, — с улыбкой произнес Нильс голосом, в котором чувствовалось нетерпение.
Да, они похожи, Винга и он. Одного поля ягода.
Эта мысль угнетающее подействовала на Хейке.
Наступила последняя фаза зимы, мистическое время, когда что-то исчезает, что-то появляется. Период, когда в земле начинают действовать вулканические силы жизни, пока еще подавленные и связанные, ибо верхний слой еще скован холодом. Время, когда воздух вибрирует от ожидания, как будто должен последовать сигнал, подобный звуку труб судного дня, когда все вокруг мерцает и трепещет словно перед огромным и неизбежным насилием. Откуда пришли эти мысли, Хейке и предположить не мог. Видимо его настроение окрасило воображение в такие тона. Снег еще лежал, но уже серел и таял. Из-под ног пробивались островки желто-коричневой земли, черные полоски пашен. Приближалось время весеннего равноденствия.
11 
