Особенно,... 
77 
Она не сразу смогла стряхнуть с себя сладкое наваждение и вспомнить, где она, кто она, и кто он. Она возвышалась над ним, ее ноги как бы обнимали его бедра, то есть, она занимала ту же позицию, которую он занимал по отношению к ней раньше, при этом она чувствовала, что это положение «над» нравится ей даже больше, чем прежнее «под».
– Чему научил? – Она одарила его улыбкой. Но он не улыбнулся в ответ, а вместо этого отшвырнул ее в угол кровати и поднялся на ноги.
– Тебя мог научить этому только какой-то мужчина. Не был ли это Кольбран? Когда вы были с ним на том пруду, вы только купались или занимались еще кое-чем?
Она была захвачена врасплох этой вспышкой ярости, и сама начала было злиться на него, но усилием воли заставила себя успокоиться и легла обратно на подушки.
– Ничему он меня не учил. Я знаю то, что знаю. Тогда он схватил ее за талию, стащил с кровати и поставил прямо перед собой.
– Ты можешь не желать быть моей женой, но если я только замечу, что ты заглядываешься на других мужчин, я.., я… – он запнулся.
– Договаривай же. Что ты сделаешь? – прошептала она.
Он отпустил ее и молча смотрел на нее несколько секунд.
– Обувайся и спускайся вниз. А то ужин совсем остыл.
Оставшись одна, Зарид обхватила себя руками и закружилась по комнате так стремительно, что тяжелая бархатная юбка развевалась вокруг ее ног, будто была легче пуха.
***
– Прикажете подавать ужин, милорд? Тирль встрепенулся и оторвал взгляд от своего кубка с вином.
– А, Маргарет. Я и не заметил тебя. Она еще не спускалась?
– Нет, – медленно произнесла Маргарет. – Думаю, у нее опять затруднения с самостоятельным одеванием.
– Все-то ты знаешь. Ничто не скроется от твоего зоркого глаза. – Он улыбнулся женщине, которая была приставлена к его матери, когда они обе были еще девчонками. На руках у Маргарет его мать и скончалась.
– Не нужно обладать таким уж зорким зрением, чтобы заметить, что вы просто сам не свой от любви к ней.
– Зато она меня терпеть не может, – ответил он угрюмо.
Услышав это, Маргарет чуть не прыснула со смеху.
– Девушка, которая посылала вам полные страстного томления взгляды во дворе, не похожа на снедаемую ненавистью.
– Да ты бы слышала, как она разговаривает со мной. Да, иногда она чувствует ко мне влечение, когда я целую ее и говорю ей комплименты, но испытывать подобное влечение она способна по отношению к любому мало-мальски привлекательному мужчине. – Он сердито засопел. – Она даже мои ласки готова принимать поэтому, хотя и считает меня уродом. – Он посмотрел на Маргарет. – Она из Перегринов.
Лицо Маргарет сразу посерьезнело. Она приблизилась к Тирлю и положила руку ему на плечо.
– Вы всегда были хорошим и добрым мальчиком.
То, что вы женились на этом существ" неопределенного пола, чтобы положить конец фамильной вражде – очень благородно с вашей стороны.
– Я смошенничал, чтобы склонить ее к замужеству, – выпалил он. – И о фамильной вражде при этом я думал меньше всего. Я женился на ней, потому что она нужна мне.
– Понятно. Но близости у вас с ней еще не было. Тирль молчал некоторое время.
– Именно так, – наконец выговорил он, и снова надолго замолчал, уставившись на свой кубок с вином.
Маргарет пододвинула стул и уселась рядом с Тирлем. Она относилась к нему как к сыну, которого ей всегда хотелось иметь.
– Я наслышана об этих Перегринах. Они действительно такие варвары, как мне говорили?
– Хуже во много раз.
– В таком случае немножко нежности по отношению к этой девочке не повредит. Наверняка приятная музыка и ласковые слова помогут победить ее упрямство. Если вы предстанете перед ней в своем настоящем обличье, таким, как вы есть на самом деле, она, без сомнения, полюбит вас.
– Я пообещал ей послать королю прошение о расторжении нашего брака. И мне придется сдержать слово.
– А вы сказали ей, когда именно отправите посыльного с письмом?
Тирль улыбнулся ей.
– Нет, еще не говорил. Но я поклялся, что она получит свободу, а это подразумевает, что я не имею права касаться ее.
Маргарет засмеялась.
– А вам никогда не приходило в голову, что есть на свете вещи гораздо более приятные, чем времяпрепровождение в постели?
77 
