Особенно,... 
71 
Прежде чем Надина успела вымолвить еще хоть слово, он удалился.
На его тихий стук дверь открыла пухленькая женщина в одежде прислуги.
— Магистр Рал! Нэнси как раз помогает Матери-Исповеднице одеваться. Она выйдет к вам через минуту.
— Одеваться?! — рявкнул Ричард в уже закрытую дверь. — Она должна лежать в постели!
Ответа не было, и он счел за лучшее подождать, а не устраивать сцены. Он посмотрел по сторонам, и Надина, которая подглядывала из-за угла, немедленно спряталась. Ричард нетерпеливо вышагивал перед тяжелой резной дверью, пока полненькая служанка наконец не открыла ее и не пригласила его войти.
Ричард ступил в комнату с ощущением, будто входит в иной мир. Дворец Исповедниц сам по себе являлся средоточием роскоши и величия, но в покоях Матери-Исповедницы Ричард с особой остротой вспоминал, что он всего-навсего простой лесной проводник. Здесь он себя чувствовал не в своей тарелке.
Покои Матери-Исповедницы, величественные и спокойные чертоги, как нельзя лучше подходили женщине, перед которой склонялись короли и королевы. Если бы Ричард увидел их до того, как познакомился с Кэлен, у него в жизни бы не хватило смелости хотя бы заговорить с ней. Даже теперь он смущался, вспоминая, как учил ее искать приют-сосну и копать корешки, когда еще не знал, кто она на самом деле.
Впрочем, то увлечение, с которым она тогда училась, до сих пор вызывало у него улыбку. И он благодарил духов, что сначала полюбил эту женщину, и лишь потом узнал, какой пост она занимает и какой магией владеет. Он радовался, что Кэлен вошла в его жизнь, и молился, чтобы она оставалась с ним всегда. Кэлен была для него всем на свете.
Все три мраморных камина в гостиной Матери-Исповедницы были разожжены. Тяжелые занавески на окнах десятифутовой высоты пропускали ровно столько света, чтобы не нужны были лампы. Надо полагать, в святилище не должно быть яркого солнца. В Хартленде едва ли нашлась хотя бы пара домов, которые не поместились бы в этой комнате целиком.
На матовой крышке инкрустированного золотом столика из красного дерева стоял серебряный поднос с чаем, супом, бисквитом, порезанными грушами и хлебом. Еда напомнила Ричарду, что у него со вчерашнего полудня не было во рту маковой росинки, но аппетита не вызвала.
Три женщины в серых платьях с белыми кружевными воротничками и такими же манжетами выжидательно смотрели на Ричарда, будто хотели увидеть, осмелится ли он пойти к Матери-Исповеднице или устроит другую скандальную выходку.
Ричард бросил взгляд на дверь в дальней стене гостиной и поинтересовался:
— Она одета?
Служанка, которая открыла ему дверь, покраснела.
— Иначе я бы не впустила вас, сир.
— Ну, разумеется. — Он сделал несколько бесшумных шагов по толстому ковру и остановился. Женщины смотрели на него, как три совы.
— Благодарю вас, дамы. Вы свободны.
Поклонившись, они с большой неохотой удалились. Одна из них оглянулась у двери. Ричард понял, что они считают верхом неблагопристойности, когда обрученные мужчина и женщина остаются наедине в ее спальне. А для Матери-Исповедницы это вдвойне непристойно.
Ричард раздраженно вздохнул. Стоило ему появиться возле покоев Матери-Исповедницы, каждую минуту появлялся кто-то из прислуги узнать, не требуется ли ей что-нибудь. Многообразие вещей, в которых она, по их мнению, могла ежеминутно нуждаться, не переставало его удивлять. Иногда он думал, не спросит ли кто-нибудь из слуг прямо — не нуждается ли она в защите ее добродетели? За пределами ее покоев служанки были вежливы и порой даже шутили с Ричардом, когда он их успокаивал или помогал поднести тяжелые вещи. Во дворце его боялись очень немногие. Но в покоях Матери-Исповедницы они все как одна превращались в орлиц, защищающих свое гнездо.
В спальне возле отделанной панелями стены стояла широченная кровать с толстыми темными столбиками, похожими на колонны перед дворцом. Толстое вышитое покрывало стекало с нее как застывший радужный водопад. Солнечный луч рассекал темный дорогой ковер и освещал нижнюю половину кровати.
Ричард помнил, как Кэлен описывала ему эту кровать, как говорила, что ей не терпится завлечь его туда, когда они поженятся. Ему тоже этого очень хотелось. С той ночи между мирами прошло уже много времени. Но он вынужден был признаться, что эта кровать его несколько смущает. Он опасался, что может легко ее там потерять, несмотря на все заверения Кэлен, что ему это не грозит.
71 
