Последние отзывы

  43  

— Это серьезная болезнь?

— Нет, это скоро пройдет. Но она такая изнурительная. Температура, слабость…

— Да, благородные господа тоже подвержены простуде…

И пока Хейке размышлял, как ему получше устроить дела Эрланда и Гуниллы, Эрланд направил свой шаг в сторону конторы и решительно постучал в дверь.

Но когда он вошел, глаза его не излучали радости жизни.

— Добрый день, господин инспектор, — сурово произнес он и прекрасно отдал честь.

— Добрый день, Эрланд, приятно видеть тебя дома. Познакомься, это мой родственник, Хейке Линд из рода Людей Льда.

Повернувшись к Хейке, Эрланд вздрогнул.

— Господи помилуй, да это же сам Сатана! — не задумываясь, произнес он.

— Хейке прекрасный парень, — сказал Арв.

— Это ты живешь в комнате Гуниллы? Она говорила о ком-то вроде тебя…

— Так оно и есть, — улыбнулся Хейке. — Но самое забавное, что она и о тебе так говорила.

Эрланд воспринял эти слова с угрюмым равнодушием.

— Обо мне? Я так не думаю.

— Но что привело тебя сюда, Эрланд? — спросил Арв.

Расправив плечи, солдат ответил:

— Я пришел сообщить, что не буду брать земельный надел.

— Не будешь брать землю? — растерянно произнес Арв. — Что ты этим хочешь сказать?

— Я думаю оставить Бергквару, инспектор. Уехать отсюда как можно дальше.

— Но ты не должен этого делать! Твоя престарелая мать нуждается в помощи. Ты нужен ей.

— У нее есть другие дети, она справится. Я же хочу уехать.

— Мне кажется, это было бы ошибкой, — спокойно возразил Хейке. — Кое-кому будет очень грустно. Но хорошо, что я встретил тебя сегодня. Если ты ничего не имеешь против, мы могли бы поговорить, капрал Бака. Думаю, у нас есть общие интересы. Все складывается в твою пользу.

Эрланд с трудом скрывал свое восхищение по поводу того, что Хейке повысил его в чине.

— Не думаю, что нам есть о чем говорить, — угрюмо ответил он. — Но я не против. Сейчас я иду домой, к матери, она, как было сказано, чувствует себя неважно. Не могли бы мы встретиться, когда начнется праздничный перезвон?

— С удовольствием. Где?

— Так… Почему бы не у старинных руин?

— Договорились, — кивнул Хейке.

Арв с удивлением переводил взгляд с одного на другого. Он чувствовал себя в некотором смысле лишним и никак не мог понять, что между ними общего.

Оставив в стороне рождественские приготовления, Хейке поскакал к акушерке, которая жила в маленьком домике на другом берегу озера.

Времени на болтовню у нее было не так много, она как раз варила рождественскую кашу, но между делом могла выслушать его.

Хейке всегда представлял себе акушерок толстыми, жизнерадостными женщинами, а эта была щуплой, костлявой, беспокойной.

Эрланд Бака? Зачем ему об этом знать?

Хейке пришлось прочитать ей целую лекцию о своем пропавшем родственнике. Не мог ли Эрланд быть приемным ребенком?

— Эрланд? — захохотала она. — Это, конечно, кукушонок, но… Куда же подевалась соль?

Кукушонок? Сердце у Хейке забилось. Наконец-то он вышел на верный след!

— Ну, вот, нашла.

Посолив кашу, акушерка присела на минутку за стол.

— То, что этот самый Эрланд не записан в церковной книге, имеет свои причины, молодой господин! Дело в том, что он незаконнорожденный. Он рожден в грехе и блуде. А таких детей не записывают в церковные книги!

— Но разве он не пятый сын? — спросил Хейке, совершенно сбитый с толку.

— Он рожден от другого отца. Ах, это такая печальная история! Сюда приезжало из Стокгольма несколько знатных господ — погостить у прежнего хозяина поместья. И одному из них приглянулась Бритта Бака — и она была не против. Муж ее трезво смотрел на вещи и признал Эрланда своим. Но церковь не захотела признать его.

— Значит, Эрланд все-таки родился здесь?

— Я сама помогала ему появиться на свет, — сказала акушерка. — Господи, как он орал! Словно протестовал уже тогда! Да, это новый хозяин имения, граф Поссе, распорядился, чтобы его взяли в солдаты. Он хотел сделать мальчику хоть какое-то добро, потому что он много страдал в детстве, поскольку тот знатный господин, гостивший в его доме, плохо обошелся с его матерью.

— Но почему вы так уверены в том, что именно этот человек его отец?

  43