144 
– Хельги, ты ненормальный! – потряслась сильфида. – В ТАКОЙ момент траву щипать! Уму непостижимо!
Оберон не мог сказать, подействует ли на зачарованную дверь разрыв-трава, но в глазах его сверкнул луч надежды. В прежние времена это растение считалось самым универсальным и безотказным магическим средством для проникновения в запертые помещения. Но уже более трехсот лет не удавалось найти ни травинки «воровского зелья». Не иначе сами Силы Судьбы послали его. А значит – не все потеряно!
На этой оптимистической ноте они и расстались. Оберон распрощался и исчез, а вместе с ним и чудесный купол. Со всеми вытекающими, точнее, льющимися на голову последствиями.
Три дня продолжалась оттепель, на четвертый в одночасье завернул мороз, да такой, что плевок застывал на лету. (Это установила Энка опытным путем.) Все, что имелось мокрого: лужи, недорастаявшие сугробы, сырые одежды и обувь – превратилось в лед. Казалось, стукни сапогом посильнее – он разлетится как сосулька. Еда, которой все же успели запастись в спешке, тоже замерзла. Заиндевевший хлеб раздирал губы и десны в кровь, остальное было не угрызть вовсе. Пришлось наплевать на конспирацию и жечь костры.
О ночевках и речи не велось. Клевали носом, скользили, спотыкались и падали, но поднимались и шли, шли ночи напролет. Днем урывками дремали у костров – при свете дня огонь не так заметен, как в темноте.
Дорога, по которой они теперь перемещались, была на редкость пустынной. Изредка встречались крошечные поселки в два-три дома за высокими заборами с коваными воротами, некоторые были даже рвом окружены. Настоящие маленькие крепости! И никаких вам сарайчиков или, скажем, амбарчиков на отшибе. Негде укрыться от непогоды, нечем поживиться. Будто не в Срединных Землях находишься, а где-нибудь на Границах Жизни.
– У вас в Ольдоне народ повымер, что ли? – нашла виноватого сильфида.
– Так это же дорога на Эскерольд, – пояснил Эдуард. – Мы воюем с ним чуть не каждые три года. Кто станет тут селиться по доброй воле?
– Чем вам помешал Эскерольд? – еще больше взъелась сильфида. – Чего вам, людям, никогда мирно не живется? Тоже, что ли, проклятые?
На этот вопрос бедный принц ответить не мог. Он с младенчества усвоил: главный враг родного Ольдона – Эскерольд. А почему – даже не задумывался, настолько обычным казалось дело.
Через три дня мороз стал спадать, но налетела новая беда – метель. Настоящая снежная буря с ветром, как водится, в лицо. Еще недавно они приписали бы его козням Инферна. Завеса серого снега превратила день в ночь, обозримое пространство сузилось до пяти шагов. Дорога, и без того едва различимая, пропала совершенно. Вьюга кружила, выла голодным волком… Или это была не вьюга?
– У вас тут оборотни водятся? – с надеждой спросила диса.
– Н… нет вроде.
– Значит, волки! – определил Рагнар.
Сердце Хельги упало. С волками ведь не договориться. Придется убивать. Бедных, голодных, сереньких. Они ведь не виноваты, что тоже хотят есть. Ну почему мир устроен так плохо?
«И на старуху бывает проруха!» – говорила потом Энка.
Наверное, они слишком устали и замерзли, чтобы соображать. Поэтому, когда сквозь снежную пелену блеснул огонь, все, включая умудренных опытом наемников, не сговариваясь, ринулись туда.
И не удивились, не встревожились, когда дверь полузанесенной снегом избушки приветливо распахнулась – в такое-то время! – и радушные хозяева с поклоном вышли навстречу. Затопили печь, накрыли на стол…
И Энка не почуяла беды, и Хельги не заглянул в Астрал, и Меридит не отказалась от вина. Чего же спрашивать с остальных?
Пробуждение было ужасным. Холод сковал тело, голова раскалывалась, язык казался сухим, огромным и колючим, глаза застилала черная пелена.
«Напилась! – первое, что пришло в голову Меридит. – Это я-то! Вот ужас, Энка теперь вовсе жизни не даст».
Титаническим усилием воли она заставила себя проснуться до конца. Веки слипались, будто клеем намазанные. Хотела протереть глаза, но руки почему-то не поднимались. Проморгалась кое-как. Огляделась, с трудом поворачивая голову. И ужаснулась по-настоящему.
Они лежали на мчащихся сквозь снежную мглу санях кучей, как поленья. В поле зрения дисы попали лицо Хельги, затылок Энки, рука Эдуарда, ноги Рагнара и клочок бороды Орвуда. А также веревки, коими были накрепко связаны несчастные обладатели перечисленных фрагментов тел. Вкрутили их так туго, что едва удавалось дышать.
144 
