115 
В результате Рагнар и Самитра не подозревали, что отношения их с самого начала были лишены должной интимности. Уши ведь не заткнешь, стоя на посту. Любовники устраивались на ночлег в опасном удалении, прятались за кустами и валунами, но принять во внимание остроту слуха нелюдей они не могли. И те, смущенные, коротали время под аккомпанемент их охов и вздохов.
Итак, наблюдения ничего не дали, а Рагнар между тем продолжал меняться. Из отрешенного он стал раздражительным и резким: все, что отвлекало его от Самитры, воспринимал в штыки, все, что могло не понравиться Самитре, выводило рыцаря из себя. И наконец разразился скандал.
В тот злополучный день еду готовил Эдуард. Эту работу никто не любил. Чтобы никто не обижался, ее выполняли все по очереди. Поэтому качество пищи было непостоянным. Лучше всех готовила Ильза, вполне прилично – эльф и гном, более или менее съедобно – Рагнар и Энка, отвратительно – Хельги. И совершенно тошнотворно – Меридит. К счастью, делала она это крайне редко. Когда подходила ее очередь, обязательно находился желающий ее заменить. Из самосохранения.
Эдуард в этом списке размещался где-то между Хельги и Меридит. Его тоже обычно заменяла Ильза, но накануне девушка здорово обожглась, снимая котелок с огня, и готовить не хотела, хотя эльф и залечил ее ожог рекордно быстро. Пришлось принцу самому варить суп. Никто, кроме Энки, супов не любил, но готовка их казалась делом более или менее простым: покидал в воду все, что есть под рукой, и жди, когда закипит.
Сварил кое-как. Стали есть.
Рагнар подошел последним сперва он устраивал Самитре столик и сиденье из валунов, потом чистил песком прокопченную миску, затем украшал импровизированный стол цветами и наконец явился за супом. Налил из котла щедрой рукой, не заботясь, останется ли ему самому. Отхлебнул для пробы. И началось!
И без того не слишком красивое лицо рыцаря исказилось злобной гримасой.
– Варил кто? – рыкнул он.
– Ну я, – ответил Эдуард, тоже не очень приветливо. Рагнара он считал лучшим своим другом и теперь чувствовал себя покинутым и обиженным. Променял друга на бабу!
– И ты думаешь, Самитра станет есть эти помои?! – Глаза Рагнара метали молнии.
– А мне что за дело? Не хочет – пусть не ест. Подумаешь, цаца! Денек поголодает, ей только на пользу пойдет. Похудеет.
Зря он так сказал!
Рагнар взревел как разъяренный бык, глаза налились кровью, губы сжались и побелели. Размахнувшись, рыцарь ударил бедного повара в лицо, едва ли не со всей своей богатырской силы. Эдуард отлетел на несколько шагов, упал спиной на камни. Взбесившийся рыцарь шагнул к своей жертве, хотелось бить еще и еще…
Но на пути оказался Хельги. Возник как из-под земли. Только что был у ручья, полоскал миску, а теперь стоял перед Рагнаром, – в глазах красный огонь, лицо застыло как камень.
И Рагнар понял: сделать еще один шаг ему не позволят. Грязно ругнувшись, он побрел прочь, к глупо хихикающей Самитре.
– Ну не плачь, не надо, – с непривычной лаской утешала парня Энка, гладила по седой голове. Меридит мокрым эльфовым платком вытирала разбитое лицо. Ильза тихо хлюпала где-то рядом.
Принц рыдал безутешно. Не потому, что болели расквашенные губы и разодранная о камни спина. Первый раз в жизни его предали по-настоящему. Притом человек, которого он так уважал и любил, считал своим идеалом! А те, кто всегда смеялся над ним, издевался и мучил, теперь утешают, жалеют, сами чуть не плачут. И от этого становилось еще горше…
Хельги стоял чуть поодаль отвернувшись. Старался подавить вдруг напавшую дрожь. Ему много приходилось убивать за свою пока недолгую жизнь. Очень много. Слишком даже. Но впервые он был готов убить друга.
Сзади тихо подошла Меридит, тронула за плечо.
– Я его чуть не прикончил, – бесцветным голосом сказал Хельги. – Я его ПОЧТИ уничтожил. Один шаг – и все.
– Я видела, – вздохнула сестра по оружию. – Надо сказать ему – пусть уходит. Знаешь, многое можно простить. Но когда так бьют беззащитное существо… Он бил его как врага.
– Пусть уходит, – поддержал Орвуд. Энка и Ильза кивнули.
Аолен кусал губы. Ему было стыдно смотреть на Рагнара, но…
– Сначала надо с ним поговорить. Разобраться, дать шанс…
– Поговори, – глухо и безнадежно проговорила диса.
Разговор состоялся вечером. Аолен долго не мог собраться с душевными силами, Рагнар же вел себя так, словно ничего особенного не случилось. Шел себе под ручку с возлюбленной, болтал и смеялся, отстав от спутников на полсотни шагов.
115 
