Последние отзывы

  150  

Как бы не так! Стоило Зебет Аб-Хакалу отвлечься на минуту – и профессор Лапидариус поспешил воспользоваться передышкой. Как же он бежал! Позабыв о несчастных полумертвых учениках, о собственном почтенном возрасте, несся он по развороченным улицам Кансалона, степным сайгаком перемахивая через груды битого камня и разверзшиеся трещины мостовой. Лучшие сехальские гонцы-скороходы не смогли бы соперничать с ним! Страх, безумный, леденящий душу страх потерять свое сокровище, а вместе с ним – вожделенное бессмертие, гнал его вперед, умножая физические силы в десятки раз. Или это Грааль волею судеб помогал своему хранителю?

Так или иначе, но он сбежал. А спасители его остались лицом к лицу с разъяренным магом! И бежать им было никак не возможно, потому что трое юных Странников лежали на площади, беспомощные, но пока живые. И смерть их сулила гибель всему миру – так гласило пророчество…

Зебет Аб-Хакал был отличным, многоопытным боевым магом. Даже не зная причин этого загадочного явления, он скоро сообразил: на нового врага не действуют именно те силы, что были взяты накануне от высшего демона! Что ж, в его арсенале имелись и другие средства…

О нападении речи больше не шло. Сколько могли Хельги, Аолен, Гастон Шин и Энка удерживали собственную немудреную защиту, растянув ее над друзьями и недругами.

А потом магу надоела эта «детская возня», и он просто призвал дворцовую стражу, всех, кто уцелел.

Имея в качестве балласта три безжизненных тела, серьезного сопротивления сотне отборных воинов не окажешь и далеко не убежишь. Битва была проиграна безнадежно и бесславно. Оставалось радоваться, что сразу не убили! Отволокли в сырую, холодную дворцовую темницу и бросили там дожидаться скорбной участи. Ведь именно на них Зебет Аб-Хакал свалил всю вину, списал те жертвы и разрушения, что приключились в Кансалоне. А сам он якобы только защищал город от нападения грозных пришлых магов…

Торжественная казнь была назначена на следующий вечер.

В этом вопросе мнения придворного мага и кансалонского хайдара разошлись.

Зебет Аб-Хакал настаивал, чтобы приговоренных лишили жизни без промедления. Маг не знал, с кем имеет дело. Противников своих он даже не видел в лицо. Солдаты сразу уволокли их в темницы, спускаться туда после изнурительной битвы не было ни сил, ни желания. И все-таки смутные и невнятные предчувствия тревожили его.

Но хайдар не уступил. Слишком любили в Кансалоне посмотреть на хорошую казнь. Чтобы при полном параде, да на публике, да в багровых лучах заходящего солнца, когда кровь кажется особенно яркой и, прячась в длинных темных тенях, подле трупов копошатся мелкие гули, слизывают красные брызги своими раздвоенными, как у змей, язычками…

Разве мог хайдар отказать своим несчастным и без того пострадавшим подданным в таком чудесном развлечении, разве стал бы лишать их радости отмщения?..

В Кансалоне в ту пору бытовала мода казнить путем усекновения главы…

– Ты намерен нас вытаскивать или как?! – спросила Энка, сердито громыхая кандалами.

– Так стены желтые! Песчаник! – ответил Хельги бестолково. Его здорово треснули по голове мечом, спасибо, что плашмя. Но соображал он пока замедленно.

– Не о стенах речь, а об астрале! – пояснила девица с раздражением.

Ее угнетало замкнутое пространство темницы. Абсолютно замкнутое – без окон, без дверей. Только отсыревшие, покрытые живописной плесенью стены, высокий потолок и скользкий от водорослей, сильно покатый пол. На нем даже сидеть было невозможно – помещение оказалось затоплено холодной водой, в самом мелком месте она достигала середины голени. Видно, устроители специально позаботились, чтобы последние часы жизни приговоренным медом не казались. Трудно сказать, было это издевательством или, наоборот, своеобразным проявлением гуманизма: дескать, так будет легче с ней, с жизнью, расставаться. Имелся, правда, один относительно сухой участок, у самой стены, но на него пришлось сложить бесчувственные тушки Странников. Остальным оставалось только стоять, не ощущая собственных ног, в сырости, затхлости и темноте. Единственным источником света и воздуха в этом каменном мешке был зарешеченный люк в потолке, такой маленький, что голова не пролезет. Сквозь него проглядывал лишь клочок ночного неба, окрашенного заревом близких пожаров в тревожный огненный цвет. Тоскливо, хоть вой!

– Надоело мне здесь! Вытащите меня! – теребила демона сильфида.

  150