19 
— Вовсе нет, — сухо заметил Натаниель.
Они осторожно подняли крючок. И весь дверной блок с каркасом отошел в сторону.
Они увидели перед собой темную щель. Ленсман тут же запер Николайсена в одной из комнат.
— И не пытайтесь выскочить из окна, — предупредил он его. — Эллен уже узнала, как это трудно сделать. К тому же здесь до земли дальше, чем в ее комнате.
Он сказал это с нескрываемым злорадством.
Дверь, ведущая в неизвестную комнату, открылась с адским грохотом и скрежетом. Естественно, электрического освещения в комнате не было, но кое-что все равно было видно.
Комната была, как и предсказывал Натаниель, очень маленькой, с бревенчатыми стенами. Без окон. Кроме вделанных в стену бревенчатых нар в комнате не было никакой мебели. И на площади менее, чем в четыре квадратных метра, стояли плотно закупоренные кадки или бочки. Вдоль одной из стен стояли бутылки с иностранными этикетками.
На нарах сидел какой-то человек, всем своим видом пытавшийся внушить им, что его здесь нет.
Ленсман, не отличавшийся изысканностью чувств, без обиняков спросил:
— Директор Стин, если не ошибаюсь?
У директора был такой вид, будто он съел лимон.
Уполномоченный по криминальным делам Рикард Бринк стал осматривать бочки. Вид у него был сердитый и одновременно веселый.
— Что в этих бочках? — спросил ленсман. — Можем мы открыть и посмотреть?
— Нет! — помимо своей воли выкрикнул директор Стин.
— Что же это такое происходит на химической фабрике Николайсена? — бархатным голосом спросил ленсман. — Уж не служит ли это тесное помещение складом для самогона, который разливается здесь в бутылки с оригинальными этикетками?
— Откуда мне знать? — агрессивно защищался Стин. — Понятия не имею, чем он тут занимается.
— Нет, так дело не пойдет, — сказал ленсман, сделав нетерпеливое движение рукой. — Мы не мальчишки, да и вы тоже не мальчик. Вскройте-ка эту посудину, Бринк!
Рикард так и сделал. Все почувствовали ни с чем не сравнимый аромат самогона. Это был самогон высшего качества, но все же самогон.
— Если я не ошибаюсь, прошлой ночью Эллен слышала грохот этих бочек, — сказал он. — Помнишь, тебе показалось во сне, что ты слышишь глухие удары по гаражным воротам в доме твоего отца?
— Да, мне это приснилось, — сказала Эллен. — Это так. А в это время они затаскивали сюда бочки.
— Да, они не знали, что ты живешь здесь, в этом доме. Они узнали об этом только через день и всполошились, не так ли?
— Да. Во всяком случае, Николайсен.
Эллен не нравилось поведение Натаниеля. Все это время он стоял совершенно неподвижно, словно окаменев, только голова его медленно поворачивалась из стороны в сторону, а ноздри раздувались. Желтые глаза искали что-то и не находили…
— Да, я думаю, это грохотали именно бочки, — сказал Рикард. — А сегодня ночью вы думали убрать их отсюда, не так ли, Стин? Потому что Эллен нарушила ваше спокойствие.
Надувшись и не глядя ни на кого, Стин в сердцах воскликнул:
— Эта глупейшая фру Синклер! Я не давал никаких распоряжений относительно реставрации этой части дома! Она сделала это по собственной инициативе. Мы были просто в шоке, когда приехали сюда вчера или позавчера, я уж точно не помню. Поэтому мы решили попугать немного девушку, и это нам удалось. Мы не могли предположить, что она отправиться прямиком к ленсману!
«Значит, это были они! Слава Богу», — с облегчением подумала Эллен.
— Я не знал, что вы интересуетесь химической фабрикой Николайсена, — сказал ленсман.
— Он — мой представитель, а я — владелец, — невнятно пробормотал Стин. — Когда ему пришлось продать гостиницу, я вынужден был купить ее.
— Так что вы намеревались и впредь использовать под склад спиртного это помещение, к которому никто не смеет приблизиться. Но двое женщин нарушили ваши планы.
Стин только фыркнул. Потом сердито посмотрел на Эллен.
— Ты, наверное, ждала любовника, раз повесила на окно простыню? Такого я не потерплю от моих служащих!
— У вас нет больше никаких служащих, — деловито напомнил ему ленсман.
Николайсен же принялся категорически отрицать то, что его фабрика производит спирт. «Приходите и посмотрите сами», — сказал он.
19 
