Особенно,... 
9 
– Ла-адно… – пробормотала Пибоди.
– Пибоди. Черт подери, ты заслужила эту награду! Так что встань как подобает и с гордостью иди получать свою медаль. Не пойдешь с гордостью, клянусь, я тебя пинками под зад туда… – Ева осеклась, заметив, что в дверь кто-то вошел, обернулась и только и успела подумать: «Черт».
– Нет-нет, прошу вас, продолжайте! – весело улыбнулась ей Фиби Пибоди.
– Мама! – завизжала Пибоди, как девчонка. – Папа! Вы приехали!
Она бросилась обнимать их, от радости топоча форменными ботинками.
– Попали в пробку, а то добрались бы скорее! – Сэм Пибоди крепко обнял дочь. – Тебе привет от всех.
– Вы приехали! Вы приехали!
– Ну а как иначе? – Фиби расплылась в счастливой улыбке. – Ах, миленькая моя! Моя милая, храбрая девочка. Мы с папой так гордимся тобой!
– Ой, нет, мам, не надо, я сейчас заплачу, а мне нельзя. У меня приказ.
– Слышали, слышали, – Фиби откинула с миловидного лица длинные темные волосы и шагнула навстречу Еве. Подойдя, она обняла ее и чмокнула в щеку. По ее легкому смешку Ева поняла: Фиби знает, что такие нежности ей не по нраву.
– Как ты впечатляюще смотришься в форме! И весьма сексуально, правда, Сэм?
– Точно, – отозвался мистер Пибоди, и Ева получила новую порцию объятий и поцелуев.
«Детский сад какой-то. И на глазах у всего отдела, – подумала она. – Дурацкие хиппари. Любовь ко всему живому нужно держать в рамках».
И она с облегчением вздохнула, когда старшие Пибоди переключили внимание на Макнаба и Рорка.
– Вечно меня отговаривали идти в полицию, – дернув за рукав, шепнула ей Пибоди. – Так меня любят, хотели, чтоб я от греха подальше дома сидела. Но они и впрямь меня любят, так что не стали мне запрещать. Вот теперь приехали… Теперь уж я точно не хлопнусь в обморок.
– Так держать. После возьми отгул, пообщайся с родителями.
– Но ведь Макквин…
– Не наше дело, Пибоди. Пока не наше. Побудь с родными. Дела дальше могут пойти неважно, так что пользуйся возможностью, пока она есть.
Утренний ливень оставил после себя духоту и жару. Сама Ева, возможно, и предпочла бы ступеням перед управлением что-нибудь менее многолюдное, без суеты и кучи журналистов, но она считала, что Пибоди заслужила свою минуту торжества. Как и детектив Стронг, стоявшая вместе с ними, опираясь на костыли.
Народу собралось тьма-тьмущая, как мэр и хотел, – репортеры, копы, родственники, просто зеваки. Ева, пропуская речи мимо ушей, изучала глазами сборище.
В окружении прочих журналистов, естественно, ближе всех к ступеням стояла Надин Ферст. Такой сюжет – да еще и про своих друзей – она ни за что бы его не пропустила. Была там и штатный психолог департамента, специалист по психологии преступников доктор Мира – в одном из своих элегантных костюмов.
«Нужно будет с ней переговорить о Трее и Джули», – подумала Ева.
Родители Пибоди смотрели на дочь, держась за руки. Рядом с ними стояла лучшая подруга Евы Мэвис Фристоун вместе с мужем и маленькой дочкой. Вот уж кого Ева тут не ждала! Похоже, не поверили они в сказку про ничего не значащую церемонию.
«И не они одни», – признала Ева, заметив в толпе Крэка. Трудно было не заметить могучего негра в татуировках с головы до ног и с серьгами в виде перьев. А рядом с ним стоял Чарльз Монро, бывший высококлассный лицензированный компаньон, вместе с молодой женой, доктором Луизой Диматто.
С некоторым ужасом Ева заметила, как сквозь толпу прокладывает себе дорогу Трина. Женщина-косметолог пробилась к Мэвис, посюсюкала с малышкой Беллой, а затем, повернувшись, критически оглядела ее саму.
«Черт, – подумала Ева, – надеюсь, у меня из-под фуражки волосы не видны. Хотя Трина наверняка уже все подметила. Глаза у нее – рентген». Ева втайне была уверена, что Трина умеет видеть сквозь любую одежду.
Ева отвернулась, нашла глазами Рорка и решила, что на него ей смотреть гораздо спокойнее.
«Ну разве он не лучше всех? – подумала она и тут же в ужасе отшатнулась, заметив за его плечом напоминающий оживший труп костлявый черный силуэт Соммерсета, дворецкого Рорка и ее личную ходячую головную боль. – Неужели и он здесь? Или от передоза скуки у меня началась белая горячка?»
На ступенях перед входом выстроились все до последнего офицеры ее подразделения, включая ее бывшего напарника, учителя, а в данный момент – капитана отдела электронного сыска Райана Фини. По лицу его было видно, что он стоически терпит происходящее, хотя глаза, как ей показалось, у него уже несколько помутнели.
9 
