Особенно,... 
58 
— Но это противоречит всем правилами, сжигать доказательства.
— Думаю, господа, являющиеся авторами писем, не имеют ни малейшего отношения к убийству. Мы считаем, что должен быть еще один автора письма. Настоящий убийца.
Фогд обдумал слова Паладина, а потом спросил:
— А откуда вам известно, что авторами писем были мужчины?
Александр на секунду помедлил:
— Здесь нет почерка женщины.
— Хозяин, мне кажется, вы должны знать большинство авторов писем. Может, когда мы начнем переписывать их имена, вы сможете нам помочь?
— А если под письмами нет подписи?
— Нет, есть, иначе бы не было оснований для шантажа.
— Давайте попробуем, — решительно заявил фогд. — Если ничего не получится, то я прочту письма! И никаких возражений!
Александр в душе попросил Бога о милосердии.
Они решили, что письма раскрывать будет Сесилия и смотреть на подпись.
В первом стояло: «Твой навеки Арне».
Сесилия просто сказала:
— Арне.
Хозяин тут же отозвался:
— Я его знаю. Он был в таверне в понедельник.
— Следующий, — поторопил фогд.
— Х.К.
— Клинген, он уже давненько не появлялся.
Постепенно они смогли выяснить всех авторов писем, хотя во многих стояли лишь инициалы. Всех, за исключением одного, но его имя вряд ли имело значение, поскольку он не был убийцей.
— Ну что ж, — обратился к хозяину таверны Александр, — теперь надо припомнить, кого мы не назвали. Вы можете это сделать?
— Ну… Наверное, это все… И господин Танкред, само собой.
— Это письмо у меня, — решительно заявил Александр.
— А мы можем взглянуть на него? — попросил фогд. — Пока лишь снаружи, не читая. — Александр вынул письмо из кармана и показал фогду.
— Да, оно старое, и тут стоит имя Ханса Барта. Спасибо.
— Господи, я же совсем забыл, — воскликнул хозяин. — Есть еще один человек, но я не видел его сегодня. Пойду спрошу на кухне, может, он и был сегодня вечером…
Через некоторое время он вернулся:
— Да, моя жена говорит, что видела его. Он пришел сразу после того, как господин Танкред уехал.
— Его имя?
Хозяин прошептал имя на ухо фогд, и тот подскочил на стуле:
— Не может быть! Ну что ж, мне все понятно. Спасибо, вы можете вернуться домой, маркграф и маркграфиня!
— А письма?
— Их можно сжечь. Я порядочный человек!
— Спасибо, господин фогд, — сказала Сесилия. — Но если бы вы были столь любезны позволить мне отослать их авторам или хотя бы позволить написать, что письма сожжены, то я была бы вам очень признательна… если бы хозяин дал нам их адреса…
— Может, так и сделать, — задумчиво произнес фогд и посмотрел на письма жадным взглядом. Ему, конечно, очень хотелось прочитать эти письма, но в присутствии четы Паладинов он не смел этого сделать.
— Я отправляюсь на поиски убийцы. Этого человека уже не раз подозревали в совершении преступлений, — сказал фогд на прощание.
— Благодарим вас за вашу проницательность и благородство, — любезно попрощалась с фогдом Сесилия. — Не каждый день приходится сталкиваться с людьми, обладающими подобным чувством такта и справедливости! Мы вам очень признательны. Спасибо!
Джессика так сильно дрожала, когда они вышли во двор, что Александру пришлось помочь ей взобраться на лошадь. Внезапно девушка разрыдалась.
— Мы прекрасно тебя понимаем, — сказал Александр. — И сами так же себя чувствуем. Завтра утром я отравлюсь в Копенгаген и все расскажу Танкреду. Он теперь свободен. Я сам хочу объяснить ему историю моего знакомства с Хансом Бартом и ваши заслуги, девочки, сегодня вечером.
— Ну, ну, — улыбнулась Сесилия, — давно меня никто не называл «девочкой». Но сегодня героиней была Джессика. Она все замечательно придумала!
— Если кого-то любишь по-настоящему, то готов ради него на все!
— Да! — согласилась Сесилия и с улыбкой посмотрела на своего мужа.
— Фогд обещал навестить квартиру Ханса Барта и посмотреть, не найдется ли и там еще чего-нибудь, — продолжил Александр. — Может быть, нам удастся вернуть Танкреду хотя бы часть денег. И уж, во всяком случае, ценные вещи, которое он передал мерзавцу.
Он что-то шепнул Сесилии, и та сказала:
58 
