10 
А наутро двухместный кэб повёз их на вокзал, и из его окна город больше не казался враждебным всему живому, наоборот, приобрёл притягательную таинственность. Веттели даже удивился, как мог он прежде не замечать его пусть неяркой, но несомненной красоты, скромно прикрытой вуалью тумана.
Но когда поезд, прогромыхав по мосту через реку, выкатился на холмистую, всё ещё зелёную равнину, освещённую неярким осенним солнцем, и воздух вокруг сделался столь прозрачным, что видно было миль на тридцать вперёд, Веттели почувствовал такое облегчение, будто с плеч свалился груз, который он носил на себе так долго, что успел привыкнуть к тяжести и позабыть о ней. В песках Такхемета капитан Веттели возненавидел солнце как злейшего врага, кто бы мог подумать, что так скоро будет рад увидеть его вновь?
Из любопытства он открыл окно, и, высунувшись наружу так далеко, как мог, оглянулся назад, на покидаемый ими Баргейт. Но не увидел ничего, кроме гигантского белёсого кокона, расползшегося по равнине по ту сторону реки. Странно: получалось, что беспросветный баргейтский туман – это какое-то сугубо местное явление, не продолжающееся за пределы городской черты. Интересно, было ли оно обусловлено физическими факторам, типа низменного расположения города и слишком большого выброса в воздух промышленных паров, или тут имело место магическое проклятие? А что, не исключено. За годы войны Соединённое Королевство нажило себе немало врагов не только в колониях, но и в Старом Свете…
А окно почти сразу пришлось закрыть, потому что из-под сиденья вылезло некое невзрачное существо принадлежащее, видимо, к особой, железнодорожной разновидности брауни, и осведомилось, в своём ли сэры уме. Умные люди, каковых ему изредка, но всё же доводилось встречать, не стали бы выстуживать вагон, ведь на дворе не лето, пояснило оно. С маленьким народцем шутки плохи, это всем известно. Поэтому Веттели не стал спорить, окно покорно закрыл и извинился, пообещав к следующей поездке непременно поумнеть. Существо удалилось к себе под лавку, благосклонно кивнув, а Веттели неожиданно обнаружил в собственной ладони совершенно постороннюю вещь – ещё секунду назад её там не было. При ближайшем рассмотрении это оказалась старинная бронзовая монета диметром в полтора дюйма, затёртая настолько, что на ней нельзя было разобрать ни одного значка, даже номинала и герба. Зато у края была пробита дырочка для шнурка.
– Ого! Да вам везёт! – присвистнул Токслей при виде находки. – Подарки маленького народца обычно оказываются сильными охранными амулетами, и мало кому удаётся их заполучить. Храните, и не вздумайте потерять.
Терять подарок вагонного существа Веттели и сам не собирался, пропустил шнурок, повесил монету на шею и порадовался как кстати она пришлась, будто заполнила собой неприятную пустоту. Пять лет на этом месте висел смертный медальон, но при демобилизации его пришлось сдать. Казалось бы, невелика потеря, но всё-таки подспудно чего-то не хватало. Сила привычки, вот как это называется.
…Дорога до Эльчестера заняла пять часов, они даже успели немного поспать, верные фронтовой привычке, никогда не пренебрегать такой возможностью, если уж она представилась.
В Эльчестере Веттели уже доводилось бывать в юности: довольно милый, но ничем не примечательный городок, выросший в начале века вокруг ткацкой фабрики Хардмана, на месте старого имения герафов Эльчестеров, тоже проданного когда-то за долги. «Интересно, теперь и в Анстетт-холле откроют фабрику? Жаль. Это погубит сад», – отстранёно, без эмоций подумал Веттели, с садом у него не было вязано никаких личных воспоминаний, за исключением крупной мраморной лягушки, примостившейся на камне посреди затянутого ряской пруда. Вот лягушку в самом деле было жаль.
…– Прошу, капитан! Вот она, краса и гордость Гринторпа! Пятьдесят миль в час, система магической защиты от гремлинов и глашанов! – Токслей сделал широкий приглашающий жест, и Веттели, наконец, обратил внимание на открытый серый венефикар, примостившийся у станции под полосатым тентовым навесом. Сердце радостно застучало в предвкушении чего-то необычного. Веттели всегда был равнодушен к разного рода модным новинкам, но прокатиться на венефикаре ему хотелось давно.
В послевоенном Баргейте этих машин развелось полным-полно: если встать на любом из перекрёстков старого города, то за четверть часа мимо непременно проедет хотя бы одна. Они ворчали, будто маленькие чудовища, и мигали бледными жёлтыми фонарями, похожими на глаза. Они выходили из тумана и уходили в туман. Ползли медленно-медленно, не используя и четвёртой части своих «лошадиных сил». Обычные кэбы и то были быстрее, видимо, кучера лучше умели ими управлять. При этом в газетах утверждали, что при ясной погоде да на хорошей дороге магическая повозка способна легко обойти разогнавшийся паровоз, а из-за того, что размер её невелик, скорость ощущается ещё сильнее, возникает едва ли не чувство полёта. Именно это чувство Веттели и мечтал испытать.
10 
