Особенно,... 
70 
На скользком каменном полу стояло нечто, бывшее когда-то гробом или саркофагом из дерева. Этот гроб, в свою очередь, находился в другом гробу из железа или свинца, они не могли определить точно. Когда-то крышка этого гроба была прочно привинчена — винты были на ней и теперь. Однако крышка была сорвана — изнутри! И теперь она валялась рядом с гробом, на полу.
Прямо из деревянных стенок внутреннего гроба росли длинные щупальца, непрерывно шевелящиеся и производящие при этом шуршащий треск. Исходная точка леса! Здесь находились главные корни, пускающие отростки повсюду. Они давно уже пробились через потолок и каменные стены, продолжая распространяться дальше. Корни огромного растения, питающегося содержимым гроба и…
В горле у Петера что-то забулькало. Вокруг гроба лежали вповалку человеческие трупы. От одних остались только скелеты, на других были видны остатки мяса и кожи. И прямо из-под них вылезали на поверхность эти жуткие корни.
— Этот лес питается… — начал Петер с гримасой отвращения на лице.
— Да, — перебил его Хейке. — Но эти двое французов еще достаточно свежие, чтобы их можно было… использовать. Пошли, Петер, пора приниматься за дело!
Хейке подошел к гробу, и Петеру пришлось напрячь всю свою волю, чтобы последовать за ним.
Протиснувшись через заросли ветвей и корней, он поднес факел, и тут же отпрянул назад.
Там лежала она с закрытыми глазами — его несравненная Никола. С одной лишь примечательной разницей…
Он услышал рядом с собой издевательский смех и понял, что это спутница Хейке, которую звали Суль. Это был заразительный смех, беспечный и переливчатый. Он заметил, что Хейке тоже улыбается, и у него самого дрогнули уголки рта.
Никола или Ансиола, как ее, собственно, звали, лежала в своем гробу совершенно голая. Она была столь же привлекательной, что и раньше, но волос — ее главного украшения — у нее больше не было!
Суль смеялась от всей души:
— Никогда не видела ничего более забавного! Роковая соблазнительница — и лысая!
И тут глаза Ансиолы открылись. Она не могла пошевелиться, не могла ничего предпринять. Но взгляд ее был устремлен прямо к Суль, стоящей рядом с Хейке вместе с двумя фантастического вида мужчинами. Петер не отрывал глаз от Суль.
— До-до-добрый день, — заикаясь произнес он. — Суль… Никогда не видел более красивой женщины! Какие роскошные волосы!
Его слова еще больше развеселили Суль.
— Слышишь, старая мерзавка? Да, да, я вижу, что если бы твой взгляд мог убивать, мне бы не поздоровилось. Но к твоему сведению, я уже умерла, так что мне ты ничем уже не навредишь! Но ты… Ты-то еще не умерла,подружка!
Петер совершенно забыл о той, что лежала в гробу. Он не мог оторвать глаз от одного из предков Хейке. И Хейке сам не мог оторвать от него глаз. Они стояли оба и смотрели на абсолютного двойника Хейке, только более старого.
— Ты Тенгель Добрый? — прошептал Хейке.
— Да, это я. Как видишь, ты не одинок по части страданий из-за своей внешности. Мое детство и юность тоже были очень трудными. Но мы с тобой выдержали это. Добиваясь уважения людей, мы забываем о своих бедах.
Хейке кивнул. Взгляды юношей устремились к другому мужчине.
— Это демон? — прошептал Петер, невольно отступая назад.
— Это Mар, — ответил Тенгель Добрый, — опора Ширы в жизни. Ему нет равных по части заклинаний духов. Вы сами убедились в этом!
— Да, — ответил Хейке, совершенно сбитый с толку.
Вокруг них все булькало, шуршало, скрипело и шелестело, росло и извивалось.
— Как только сделаете это, мальчики, сразу бегите прочь! Бегите, как можно быстрее, — предупредил их Тенгель. — Иначе вы окажетесь похороненными здесь или заваленными навсегда.
— Мы так и сделаем, — ответил Хейке. — Но скажи, кто тот, что показал нам путь сюда? Это ведь был кучер, не так ли? Но кто он такой?
— А вы разве не поняли? Он как раз и был тем человеком, за которого она собиралась выйти замуж и который изменил ей.
— Но он такой старый и худой!
— Она дала ему прожить жизнь, а потом подчинила его себе, навеки сделав его своим слугой. Но теперь за дело, Хейке!
Немного помедлив, он достал стальной стержень и молоток. Он старался не смотреть на Ансиолу, зная, что взгляд ее ищет теперь его взгляда.
70 
