Особенно,... 
62 
Но это было не самое худшее.
По постели, направляясь прямо к Петеру, ползли удивительно красивые волосы, черные, как вороново крыло. Они медленно скользили и извивались, целенаправленно двигаясь в одном направлении, прямо к онемевшему от ужаса любовнику.
— Пошли, скорее! — крикнул Хейке, потянув Петера за собой. Бедный юноша был, конечно же, голым, и его стыдливость не позволяла ему покинуть постель. Хейке схватил со стула его одежду и швырнул ее в руки Петеру. И тут же потащил своего товарища к двери.
Но было уже поздно. С шипящим шелестом волосы соскользнули на пол и стрелой устремились к дверям, преграждая юношам путь и обвиваясь вокруг тела Петера.
Обезумев от страха, несчастный юноша отдирал от себя волосы, обвившиеся вокруг его лица и шеи, отплевывался от длинных, черных волос, прочно прилепившихся к его губам, пытался прижаться к Хейке, чтобы тот помог ему.
Изловчившись, Хейке ухватил омерзительную копну волос и отбросил ее в сторону. При этом он почувствовал, как волосы эти пытаются обвиться вокруг его руки. Но ему удалось быстро открыть дверь и вытолкнуть туда Петера, после чего он выскочил из комнаты сам и снова захлопнул дверь.
Но тут же послышался шипящий треск, словно от удара молнии. И волосы снова настигли их обоих.
Схватив товарища за руку, Хейке побежал, как безумный, через галерею. Мимо них, по полу промелькнул черный змееобразный клубок.
Петер кричал, не переставая, как безумный:
— Мы не выйдем отсюда! Мы умрем, умрем!
— Замолчи! Только бы открыть эту дверь, и я разделаюсь с этим кошмаром!
Но волосы преследовали Петера, любовника. Наконец они пробежали через галерею и увидели дверь. У Петера вырвался вздох облегчения, когда он рванул дверь на себя. Они оказались в каком-то зале и побежали дальше.
Внезапно Петер остановился.
— Где мы? — сказал он. — Мы зашли в тупик, здесь нет больше дверей.
Они огляделись по сторонам. В сером предрассветном сумраке они увидели, как что-то медленно сползает к ним с потолочной балки.
— Дьявол! — прошептал Хейке. Волосы со свистом пролетели по воздуху и снова обвились вокруг горла Петера.
— Спаси меня, Хейке, спаси меня! — кричал он, беспомощно рыдая и уже задыхаясь.
«Поздно, — в отчаянии подумал Хейке, — придется использовать другую возможность…» Закрыв глаза, он сосредоточился.
«О, колдовские силы Людей Льда, я к вам взываю!»
Издав полузадушенный стон, Петер повалился на пол, опутанный неумолимо-жуткой копной волос.
И Хейке почувствовал близость своих предков, которые сами ничего не могли сделать, но могли действовать черезнего.
И сами собой к нему пришли слова, смысл которых был ему не известен.
И он слышал, что произносит их не один. Какой-то другой голос произносил заклинания вместе с ним — голос, принадлежащий человеку, говорившему на языке этих заклинаний. «Это, должно быть, Mар, — подумал он. — Сёльве рассказывал о далеком сибирском племени. Спасибо! Спасибо, Mар!»
Слова произносились сами собой — и Петер снова мог дышать. А волосы упали на пол, словно мертвые.
Хейке замолчал. Помог товарищу подняться, взял его за руку.
— Идем! Нам нельзя терять времени!
Голос у Петера был хриплым, он кашлял от приступа удушья.
— Оно побеждено? — спросил он.
— Сомневаюсь. Это было всего лишь колдовство, чтобы освободиться от мертвой хватки. Идем же!
И они принялись блуждать по залам и коридорам крепости, не в силах найти выхода.
И тогда они сделали ошибку, которую совершали до них многие любовники Ансиолы: прошли через резную дверь.
И ошибка их была понятной: зрение их было искажено, так что они не смогли различить на двери в полутьме руны. Единственное, что они видели, так это дверь, через которую они еще не проходили — и эта дверь несла в себе возможность освобождения.
Вместо этого они попали в самое сердце крепости.
— Прочь! — закричал Хейке, поняв, где они находятся. — Прочь отсюда, если тебе дорога жизнь!
Он не мог по-настоящему вступить в схватку с силами зла, таящимися в крепости, не обезопасив предварительно Петера. Но это, похоже, было невозможно. Куда бы они не направлялись, везде перед ними возникали препятствия.
Петер, последний любовник Ансиолы, долженбыл умереть!
62 
