13 
Луиза от нетерпения заерзала на месте.
— А что случилось, что? Расскажи, бабушка.
Та снова тяжело вздохнула.
— Тебе, конечно, не следовало бы знать об этом, но время проходит, мы уже вывезли тебя в свет, и, похоже, что от этого никуда не уйти. Когда архиепископ Парижский уже провел обряд крещения, бывший монсеньер сделал ему замечание за допущенные нарушения обряда. Когда же его преосвященство архиепископ спросил у графа, в чем заключалось это якобы допущенное нарушение, бывший монсеньер самым дерзким образом ответил: «Ваше высокопреосвященство забыли осведомиться об именах родителей младенца». На это архиепископ Парижский заметил, что в данном случае он считает это излишним, поскольку имена родителей хорошо известны. Тогда граф, потеряв всякое смущение, прямо на глазах у короля, королевы и придворных заявил: «А вы уверены в этом?» После этого, не дожидаясь ответа, бывший дофин покинул церковь, повергнув всех собравшихся в невероятное смятение.
Ташеретта де Андуйе умолкла, с брезгливой миной проводив взглядом графа Прованского, который не спеша проследовал по залу в обществе австрийского посланника. Разговор, тем временем, продолжила подруга:
— Между прочим, этот негодяй не успокоился до сих пор. Он по-прежнему распускает грязные слухи и сплетни о ее величестве королеве Марии-Антуанетте. Если верить всему тому, что он говорит, то у нашего короля должны быть увесистые рога, а ее величество обладает, наверное, самыми гнусными пороками, которые только можно вообразить. Будь моя воля, я бы обязательно выслала его из Франции. Или уж, во всяком случае, отправила в ссылку в какой — нибудь дальний замок в Провансе. Но, к сожалению, наш король слишком добр и не может так поступить со своим младшим братом. А вот я бы на его месте употребила власть. В конце концов, граф Прованский порочит не только королеву Марию-Антуанетту, но и всю властвующую фамилию. Это просто отвратительно, грязно и нечестно.
Констанция с огромным любопытством слушала разговор, который велся по соседству, поскольку была совершенно не осведомлена о нынешнем состоянии дел при дворе Людовика XVI и о многом из того, что произошло здесь в Версале за последние несколько лет. Нет, разумеется, кое-что ей было известно, кое о чем она догадывалась и сама, однако любопытно было услышать, что думают об этом другие. К счастью, старухи не обращали на свою неприметно сидевшую соседку ни малейшего внимания, а потому она могла совершенно спокойно слышать каждое слово.
— Маркиз Жильбер де ла Файетт! — торжественно провозгласил камергер, хлопнув жезлом.
Головы старух и девушки, сидевших рядом с Констанцией, немедленно повернулись в сторону молодого красавца в мундире полевого маршала. Мгновение спустя Констанция заметила, как почти все присутствовавшие в зале, услышав фамилию ла Файетт, умолкли и обернулись.
— Какой красавец, — заворожено прошептала Луиза, щеки которой вспыхнули ярче пламени. — Боже мой, вот он — мужчина моей мечты.
Обе старухи дружно засопели, словно в знак глубокого сожаления.
— Моя дорогая, — с нежностью произнесла Ташеретта де Андуйе, — он уже давно женат. Тебе даже не стоит о нем думать. Глаза Луизы наполнились слезами, сделав ее похожей на обиженного ребенка с картины Пуссена.
— Но как? — едва слышно пробормотала она. — Почему? Ведь он так молод.
Бабушка принялась успокаивать внучку.
— Да, он молод, ему двадцать восемь лет, но он уже полевой маршал и американский генерал. Он уже завоевал полмира и теперь снова вернулся во Францию. Кажется, теперь он чем — то занят в правительстве.
Вторая старуха энергично закивала головой. — Да, да, совсем недавно он удостоился личной аудиенции у его величества Людовика XVI, а произошло это сразу после его возвращения из Америки. Насколько мне известно, маркиза де ла Фаетта назначили помощником морского министра маршала де Кастри. Король строит новый флот и собирается открывать еще одну большую гавань в порте Шербур. — Интересно, как же они оказались вместе на одном балу?
— Кто, кто? — с любопытством спросила Луиза.
Она уже забыла о своем увлечении маркизом де ла Файеттом, снова обратилась к сплетням своей бабушки. Ташеретта де Андуйе охотно ответила внучке.
— Я говорю о графе Прованском и маркизе де ла Файетте. Они же терпеть не могут друг друга.
— А в чем дело?
— Это было еще десять лет назад. Сразу после того, как воцарился наш король Людовик XVI, он устроил костюмированный бал. Граф Прованский тогда был еще монсеньером. Ты же знаешь, Луиза, что на костюмированном балу правила дворцового этикета необязательно должны соблюдаться. Каждый может приглашать на танец любую даму и, вообще, делать все, что ему заблагорассудится — разумеется, в рамках приличия, — объяснила бабушка. — Во всяком случае на костюмированном балу все равны, и, даже при появлении короля — если он, конечно, в маске — никто не обязан выказывать ему свое почтение. Кстати, Луиза, ты знаешь, что у графа Прованского необыкновенная память? С самого детства он всегда отличался тем, что мог наизусть прочитать любой стих из «Илиады»и перечислить имена всех царей всех колен Израилевых. Однако, как всякий дурак… — Ташеретта де Андуйе впервые произнесла это слово и, будто сама испугавшись, стала подозрительно оглядываться по сторонам.
13 
