Последние отзывы

  39  

— Я постараюсь родить сына, — сказала Катрин серьезно. — Ты доволен?

— Ода!

Филипп встал и заполнил вином два золотых кубка.

Один он протянул Катрин.

— Вино из Малвазии! Давай выпьем за здоровье нашего ребенка!

Он поднял кубок, осушил его одним глотком и затем вновь лег на кровать и смотрел на Катрин, которая пила из своего кубка маленькими глотками.

— Ты похожа на кошку, которая получила сливки, сказал он, наклоняясь, чтобы поймать губами каплю вина, катившуюся по груди Катрин. — Теперь скажи мне, как я могу вернуть тебе хоть немного счастья, которое ты дала мне?

Он вновь прижал ее к своей груди. Катрин слышала, как бьется сердце возлюбленного. Но ее сердце билось вдвое быстрее… Наступил нужный момент… Она упрекала себя за то, что так долго откладывала. В радостях этой ночи любви она почти забыла просьбу Одетты. Она прошептала:

— Я… Я хочу просить тебя о любезности…

— Говори быстрее, что это такое. Я заранее согласен.

Она печально покачала головой.

— Не делай поспешных обещаний. Тебе не понравится, когда ты услышишь, о чем я собираюсь просить… ты, вероятно, рассердишься!

Она подождала, чтобы посмотреть, как Филипп будет на это реагировать, и встревожилась, когда он начал смеяться.

— Это совсем не смешно, — сказала она, чувствуя себя слегка задетой.

— Напротив! Я уже знаю, о чем ты собираешься меня просить!

— Ты не можешь этого знать!

— В самом деле? Это совсем просто, если знать тебя. У тебя всегда в запасе есть невозможные «одолжения», чтобы просить меня о них. Ты думаешь, я не знаю о твоей дружбе с глупой Одеттой Шандивер? В моей полиции не такие дураки, моя красавица.

— Ну, что тогда? — с беспокойством спросила Катрин.

— Как же герцог Бургундский поступит с заговорщиками?

— Герцог Бургундский намеревается совершенно ничего не делать, чтобы не вызывать слез на твоих прекрасных глазах. Девушка, монах и купец могут искать другого места, где их повесят… Их всех освободят. Но я боюсь, что им придется покинуть Бургундию. Твоя Одетта может отправляться в Саввой и там где-нибудь найдет себе убежище. Монах может убираться в свой Мон Бевре при условии, что он никогда не пересечет наши границы, а купец пусть возвращается в Женеву. Ты удовлетворена?

— О да! — восхищенно воскликнула Катрин, глаза ее сияли. — О да!

— Тогда позволь напомнить, что ты в долгу у меня, потому что я угадал правильно, поэтому плати…

Катрин отплатила столь жарко и с таким энтузиазмом, что любовники вновь забыли, обо всем на свете.

В монастыре Сен-Этьен давно пробили заутреню, когда Катрин и двое ее немых сопровождающих добрались домой. Ночь была чернильно-черная, и мороз щипал лицо даже под капюшоном, но Катрин была счастлива, чтобы обращать па это внимание. Одетта должна быть освобождена этим утром и проведет с нею двадцать четыре часа, прежде чем отправится с вооруженным эскортом к границе Бургундии. Ссылка Одетты не беспокоила Катрин: она сделает все возможное и обеспечит подругу и монаха всем, чтобы они ни в чем не нуждались.

Катрин очень устала. Похоронная церемония, а за — «тем ночь любви, этого было достаточно и для более крепкого человека, чем она. Торопясь в свой теплый дом, Катрин отметила, что с удовольствием думает о мягкой, теплой, уютной постели. От сознания выполненного долга ей было хорошо, уже давно она не чувствовала себя такой свободной и счастливой, с самого Рождества.

Войдя в комнату, Катрин быстро разделась и скользнула в постель, которую Перрина тут же согрела для нее, пока она раздевалась. Дом был тих и спокоен.

— Не давай мне спать допоздна, — сказала Катрин горничной. — Утром надо идти в тюрьму, чтобы забрать Одетту, а я так устала, что могу проспать до вечера.

Перрина обещала, сделала реверанс и вышла из комнаты. Через мгновение Катрин уже спала за шелковыми занавесками.

Ее счастливое забытье было прервано самым странным и грубым образом. Она почувствовала, что чьи-то руки схватили ее и подняли в воздух. Ее опухшие от сна глаза в бледном сумеречном свете смутно различали темные мечущиеся вокруг нее фигуры. Казалось, ее комната, вдруг ставшая неузнаваемой, полна призраков.

Они двигались беззвучно, и тишина только усиливала кошмар. Катрин пыталась пронзительно закричать — как спящий, который видит плохой сон, — но крик замер на ее губах: огромная рука закрыла ей рот. Катрин поняла, что это вовсе не сон, что ее похищают. Но кто? Все тенеподобные фигуры были в масках… Вот несколько рук быстро завернули ее в одеяло, одним концом закрыв ее лицо, и испуганная Катрин оказалась в душной темноте.

  39