Последние отзывы

  33  

— Вы слишком добры, ваша милость! — польстила ему Катрин с видом кокетливого смущения. — Но тем не менее вы видели меня… хотя и очень давно.

— Правда? Вы меня удивляете!

Разговаривая, они прошли несколько шагов. Чувствуя, что прелат хочет немного поговорить с прекрасной Катрин, его приближенные отошли в сторону, уводя с собой Алису де Верги. Катрин решила воспользоваться этим кратким уединением.

Кошон говорил:

— Не входил ли ваш отец в число приближенных покойного герцога Жана, упокой, Господи, его душу? Он был одним из моих близких друзей! Я был бы признателен, если бы вы напомнили мне вашу девичью фамилию…

Катрин тихонько засмеялась, отрицательно покачав головой.

— Мессир, мой отец не входил в число приближенных Жана Бесстрашного, и я уверяю вашу милость, что если вы и встречали его, то совсем при других обстоятельствах, чем те, которые вы можете себе представить. Вы… повесили его, ваша милость!

Кошон в удивлении отпрянул.

— Повесил? Дворянина?.. Если бы я участвовал в подобном деле, я бы, конечно, помнил!

— О, но он не был дворянином, — продолжала Катрин с подозрительно мягкими интонациями в голосе.

— Он был всего лишь смиренным буржцем… скромным ювелиром с моста Менял в Париже. Это было десять лет назад. Его имя было Гоше Легуа, имя, которое должно кое-что значить для вас. Вы и ваш друг Кабош повесили его потому, что я, бедная дурочка, спрятала в погребе нашего дома одного молодого человека… другого несчастного и невинного, который был убит у меня на глазах.

При упоминании о Кабоше два красных пятна появились на бледных щеках епископа Бове. Свежеиспеченному епископу не понравилось, что ему напоминали о его давних делах: эти воспоминания вряд ли могли быть приятными. Его маленькие желтые глазки уставились в лицо Катрин.

— Так вот почему ваше лицо мне что-то напоминало!

Вы маленькая Катрин, не так ли? Но меня можно извинить за то, что я вас сразу не узнал, потому что вы сильно изменились. Кто бы мог подумать…

— ..что дочь ничтожного мастерового окажется при дворе герцога Бургундского? Конечно, ни вы, ни я. Но тем не менее это случилось. Судьба — странная вещь — не так ли, ваша милость?

— Крайне странная! Вы напоминаете мне о вещах, которые я предпочел бы забыть. Как видите, я все говорю напрямую. Я скажу еще более откровенно. У меня не было личной вражды к вашему отцу, я мог бы даже спасти его, если бы это было возможно, но такого случая не представилось.

— И вы уверены, что сделали все, чтобы спасти его от веревки? В те дни вы были склонны быстро расправляться с людьми, которые вам мешали…

Кошон не отступил. Его тяжелое лицо оставалось бесстрастным. Его взгляд был жестким, а глаза напоминали осколки тусклого янтаря.

— Как вы сами сказали, он мне мешал. Это было неподходящее время для полумер. Возможно, вы правы, но я не пытался спасти его потому, что не видел в этом смысла.

— Что же, это действительно откровенно!

Они стояли в глубокой оконной нише. Епископ положил пуку на одно из цветных стекол, его пальцы рассеянно скользили по изгибам свинцового переплета.

— Есть нечто, что я хотел бы знать. Почему вы решили встретиться со мной? Вы должны ненавидеть меня.

— Да, я ненавижу вас, — хладнокровно ответила Катрин. — Я просто хотела поближе взглянуть на вас… и напомнить вам о моем существовании. Как бы то ни было, у меня есть причина быть вам признательной, потому что, повесив моего отца, вы избавили его от другой, не менее мучительной, но более медленной смерти…

— Что это такое?

— Смерть от разбитого сердца. Он слишком любил свою страну, короля, Париж, чтобы видеть их в руках англичан и не страдать.

В холодных глазах епископа загорелся огонек гнева.

— Англичанин имеет право управлять страной по праву рождения, как наследник королевской крови. Он наш законный повелитель, сын принцессы Франции. Он назначенный наследник, избранный своими дедом и бабкой, в то время как Бастард из Бурже⁷ является… авантюристом!

Его речь была прервана презрительным смехом Катрин.

— Кого вы надеетесь убедить? Не меня, конечно… себя! Ваша милость, должно быть, знает, что король Карл VII никогда не избрал бы вас главным раздателем милостыни Франции. Англичанин не столь щепетилен… он и не может им быть, у него нет выбора! Но позвольте заметить, что как служитель Господа вы не слишком стремитесь считаться с Его желаниями и признать законного короля Франции…

  33