Последние отзывы

  32  

Он протянул ей руку, чтобы проводить ее в банкетный зал. С усталым вздохом Катрин одолела лестничный пролет, по которому она сбежала, преследуя Ландри, и положила свою руку на руку мужа.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду только то, что я сказал: ваше место сейчас не на лестнице.

Он повел ее в банкетный зал, который из-за хмурой погоды казался ярко освещенным. Там было невероятно шумно. Свадебное веселье достигло своего апогея, и многие гости были уже пьяны. Смех, крики и шутки раздавались то в одном, то в другом конце длинных столов, расставленных буквой» П» по трем сторонам зала.

Армия лакеев прислуживала гостям, разнося огромные блюда, которые поварята приносили из расположенной внизу кухни. Господа упражнялись в остротах, виночерпии суетились со всех сторон… Молчали только новобрачные и герцог Филипп. Ришмон и Маргарита держались за руки и глядели друг на друга, забыв о еде и обо всем остальном. Филипп сидел с задумчивым видом, глядя перед собой. Он единственный видел, как вошла Катрин, сопровождаемая Гарэном. В тот же миг лицо его просветлело. Он нежно улыбнулся ей.

— Разве я не сказал вам, что вас здесь ждут? — прошептал ей на ухо Гарэн. — Ваше присутствие творит чудеса, даю слово! Посмотрите, каким любезным вдруг стал монсеньор! Еще мгновение назад у него был хмурый вид.

Насмешливый тон мужа раздражал и без того усталую Катрин.

— В таком случае вам самому следовало бы обрадоваться. Наконец вы получили то, что хотели!

Она улыбнулась Филиппу, занимая свое место за столом. Обед казался нескончаемым. Никогда в жизни ей не было так скучно. Однако этот день еще не исчерпал своих сюрпризов. Могло показаться, что все персонажи ее прошлого решили разом явиться перед нею.

После банкета, на приеме, где присутствовало множество знати из герцогских провинций, много англичан, бретонцев и даже несколько французов, Катрин заметила прелата, окруженного людьми. Его одежда была нарочито богата — великолепие пурпурной парчи, кружев и вышивки золотом. Замечательный алмазный крест сиял на его пухлом животе. Ему могло быть от пятидесяти до шестидесяти лет. Все его существо олицетворяло собой гордость и процветание. Он был высоким и крепко сложенным, хотя и склонным к полноте; если бы не неприятное хитрое выражение его длинного плоского лица, он казался бы значительной фигурой. Он говорил громко, с сильным реймским акцентом, который Кафин казался до странности знакомым. Где она видела это лицо?

Наклонившись к соседке, госпоже де Верги, она спросила, указывая на епископа:

— Кто это?

Алиса де Верги взглянула на нее удивленно и немного свысока:

— Вы хотите сказать, что не знаете епископа Бове?

Правда, вы давно не были при дворе.

— Я могу не знать епископа Бове, но я знаю этого человека, — ответила Катрин. — Как его зовут?

— Пьер Кошен⁶ Один из светочей нашего века и один из самых ярых сторонников союза с англичанами.

Несколько лет назад о нем много говорили в Совете Верных, и несколько месяцев назад лорд Бедфорд, регент, пожаловал ему титул главного раздатчика милостыни во Франции. Это замечательный человек…

Катрин подавила гримасу отвращения. Сообщник Кабоша Мясника — раздатчик милостыни во всей Франции? Это было нелепо. Ее алые губы выразили презрение, что удивило госпожу де Верги.

— В Париже тоже несколько лет назад много о нем говорили. Он увлек за собой мясников, а всех жалких бедняков, не согласных с ним, беспощадно вешал. А теперь он епископ! Ну и достойного же священнослужителя нашел Господь в его лице! Вы не могли бы представить меня ему?

Несколько удивленная, Алиса де Верги согласилась.

Самоуверенность этой маленькой бюргерши, лишь недавно удостоенной титула, поразила ее. А больше всего ее поразило то пренебрежение, с которым Катрин посмела говорить о его светлости епископе Бове, который пользовался расположением герцога. Несколько минут спустя Катрин удостоилась чести поцеловать кольцо епископа. Она сделала это с легкой гримасой отвращения, потому что упомянутая рука, украшенная кольцом, была пухлой, с ямочками. Дух неповиновения заставил ее вступить в разговор с Кошоном.

— Госпожа де Брази, — учтиво сказал епископ, — я рад с вами познакомиться. Мы в Совете очень высокого мнения о вашем муже — замечательном финансисте! Но я еще не имел чести познакомиться с вами, иначе бы я, конечно, вас помнил. Даже если не принимать во внимание то, что я никогда не забываю лица, ваше лицо не из тех, которые когда-либо может забыть мужчина… даже если он священнослужитель.

  32