64 
Его стратегическое мышление произвело на Бонни впечатление. «Неудивительно, что он был нападающим, — подумала она. — Я бы просто завопила «ура» и помчалась в бой».
Мэтт вел их по какой-то почти неразличимой тропинке между дубами. В это время года вся лесная флора — мох, трава, цветы, папоротники — достигла пика своего роста. Бонни пришлось принять на веру, что Мэтт знает, что делает, ведь сама она совершенно ничего не понимала. Птицы в небе допевали последние песни, собираясь устраиваться на ночлег.
Сумерки сгущались. Мотыльки и ночные бабочки порхали у Бонни перед лицом. После того как она наткнулась на поросль поганок, облепленных слизняками, она страшно порадовалась, что на этот раз надела джинсы.
Наконец Мэтт остановился.
— Почти пришли, — сказал он, понизив голос. — Вон там что-то вроде обрыва; оттуда все видно, и Клаус нас не заметит. Только двигайтесь тихо.
Никогда еще ходьба не была для Бонни таким сложным делом. К счастью, листва была влажной и поэтому не шуршала. Через несколько минут Мэтт упал на живот и показал жестом, чтобы они сделали то же самое. Бонни яростно убеждала себя, что не имеет ничего против червяков и сороконожек, на которых натыкались ее пальцы, и абсолютно не возражает против паутины на лице. Тут вопрос жизни и смерти, и она — взрослый человек. Не экзальтированная фанатичка и не дитя. Разумный взрослый человек.
— Здесь, — едва слышно прошептал Мэтт. Бонни проворно подползла на животе и взглянула.
Внизу была усадьба Франчеров — точнее, то, что от нее осталось. Она давным-давно ушла в землю; лес принял ее в себя. Остались только фундамент, строительные камни, покрытые цветущими побегами и колючими кустами, да одинокая дымовая труба, возвышающаяся как памятник.
— Вот она. Кэролайн, — шепнула ей Мередит в другое ухо.
Внизу смутно виднелась фигура, сидящая у дымовой трубы. В сгущающейся темноте можно было разглядеть зеленое платье, а каштановые волосы казались черными. На ее лице было что-то белое, и через секунду Бонни поняла, что это кляп. Лента или тряпка. По странной позе — руки за спиной, ноги вытянуты вперед — Бонни догадалась, что она связана.
«Бедняжка Кэролайн», — подумала Бонни, тут же простив девушке все ее дрянные, мелочные, эгоистичные поступки, хотя, если вдуматься, послужной список гадостей был у нее солидный. Но Бонни не могла представить себе худшей участи: тебя выкрадывает сумасшедший вампир, который перед этим уже убил двух твоих подруг, связывает тебя, притаскивает в лес и оставляет там, и твоя жизнь полностью зависит от другого вампира, у которого есть веские основания тебя ненавидеть. Ведь поначалу Кэролайн сама хотела заполучить Стефана и из-за этого старалась разными способами унизить Елену. По идее, Стефан Сальваторе меньше всего должен был испытывать к ней добрые чувства.
— Посмотри! — сказал Мэтт. — Это он? Клаус?
Бонни тоже заметила какое-то движение с другой стороны от дымовой трубы. Она начала вглядываться, и тут он вышел вперед. Коричневый плащ, похожий на одеяние призрака, хлопал его по ногам. Он посмотрел на Кэролайн сверху вниз, и она дернулась, стараясь отодвинуться от него подальше. Его смех так громко раскатился в неподвижном воздухе, что Бонни содрогнулась.
— Да, это он, — прошептала она, прижимаясь к земле и прячась за папоротниками. — Вот только где Стефан? Уже почти стемнело.
— Может, он одумался и решил не приходить? — предположил Мэтт.
— Даже не надейся, — сказала Мередит. Она смотрела сквозь заросли папоротников в южном направлении. Бонни проследила за ее взглядом и вздрогнула.
Стефан стоял на самом краю поляны. Он словно материализовался из разреженного воздуха. «Даже Клаус не заметил, как он подошел», — подумала Бонни. Он стоял молча, не делая ни малейших попыток спрятаться или спрятать ясеневую ветку, лежащую у него на плече. В его позе, в том, как он окинул взглядом поляну, было нечто, заставившее Бонни вспомнить, что в XV веке он был аристократом, членом высшего общества. Он ничего не говорил — спокойно ждал, пока Клаус обратит на него внимание.
Когда Клаус наконец обернулся к югу, он застыл. Бонни показалось, что он был удивлен тем, как незаметно подошел Стефан. Но потом он рассмеялся и широко раскинул руки.
— Сальваторе! Какое совпадение. Я как раз думал о тебе.
Стефан медленно оглядел Клауса с головы до ног, от краев старого плаща до растрепавшихся на ветру волос. Потом он сказал:
64 
