Особенно,... 
96 
Городом скорей всего управляют стражи — но они пришли с Другой Стороны, а демоны и вампиры здесь давно поняли, что люди больше боятся их, нежели стражей.
Сейчас в городе власть поделена между двенадцатью или пятнадцатью феодальными замками или поместьями и каждое из этих поместий контролирует большое количество земельных владений вне города. Они производят собственные уникальные продукты и продают их. Например, эти вампиры культивируют вино «Черная магия» Клариона Лоэсса».
«Понятно», — сказала Елена, которая понятия не имела, о чем он говорит, не считая вина «Черная магия», — но все, что нам надо знать, это как добраться до Ши-но-Ши — твоей тюрьмы».
«И, правда. Ну, самый простой путь — это найти сектор китцунов. Ши-но-Ши — это группа зданий, с одним самым большим — без крыши, закругленной формы, правда, если смотреть на него снизу, то этого не увидишь…»
«Зданием, что выглядит как Колизей? — охотно перебила его Елена, — «когда я прихожу сюда я могу видеть город с высоты птичьего полета».
«То здание, которое выглядит как Колизей, и есть Колизей, — улыбнулся Стефан.
Он и, правда, улыбнулся. Он чувствует себя достаточно хорошо, чтобы улыбаться, Елена молча порадовалась этому.
«Итак, чтобы вытащить тебя отсюда мы должны пройти за Колизей ближе к воротам в наш мир», — сказала Елена, — «но чтобы освободить тебя, нам надо собрать кое-что, а это, возможно, находится в разных частях города».
Она попыталась вспомнить, описывала ли она Стефану когда-нибудь лисий ключ близнецов китцуна или нет. Лучше было этого не делать, если она уже не сделала этого.
«Тогда бы я нанял местного проводника», — тут же сказал Стефан. — «Я не так хорошо знаю город, только то, что говорят мне охранники, но я не уверен, можно ли им доверять. Но низшее сословие — обычные люди — должны скорей всего знать интересующие тебя вещи».
«Хорошая идея», — сказала Елена.
Она прозрачным пальцем рисовала невидимые узоры у него на груди.
— Думаю, Деймон и правда старается сделать все возможное, чтобы помочь нам.
— Я ценю уже то, что он пришел сюда, — сказал Стефан, словно обдумывал все происходящее. — Он держит свое слово, так ведь?
Елена кивнула. Глубоко-глубоко в ее сознании всплыла мысль: «его слово, данное мне, что он позаботится о тебе. Его слово тебе, что он позаботится обо мне. Деймон всегда держит слово».
«Стефан» — сказала она, снова в самой глубине его сознания, там, где она могла поделиться информацией, как она надеялась, в тайне он всех, — «тебе стоило его увидеть, правда. Когда я накрыла его Крыльями Искупления и все плохое, что держало его или делало его жестоким, ушло. А когда я окутала его Крыльями Очищения и вся каменная оболочка, закрывающая его душу, раскрошилась на мелкие кусочки… не думаю, что ты можешь представить, какой он был. Он был таким совершенным — и таким обновленным. И потом, когда он заплакал…»
Елена почувствовала три слоя эмоций внутри Стефана, которые практически беспрестанно преобладали друг над другом. Неверие в то, что Деймон может плакать, не смотря на то, что Елена рассказывает об этом. Потом вера и удивление, как только он увидел образы из ее воспоминаний. И, в конце концов, необходимость утешить ее, когда поймал в ее сознании ее образ, смотрящий на Деймона, навсегда угодившего в путы раскаяния. Такого Деймона больше никто никогда не увидит.
— Он спас тебя, — прошептала Елена, — но он не стал спасать себя. Он даже не торговался с Шиничи и Мисао. Он просто позволил забрать им все его воспоминания о том времени.
— Возможно, они причиняли ему слишком много боли.
— Да, — сказала Елена, специально устраняя заслоны, чтобы Стефан мог почувствовать боль, нового и совершенного существа, которое она создала, боль, когда оно осознало, что совершало жестокие действия, предавало — это заставило бы передернуться от страха даже человека с очень сильным самообладанием.
— Стефан, я думаю, он чувствует себя очень одиноким.
— Да, ангел. Думаю, ты права.
На этот раз Елена думала намного дольше, прежде чем сказать:
— Стефан? Я не уверена, что он понимает как это — быть любимым.
И пока он думал, как ответить, она сидела как на иголках. Потом очень мягко и очень медленно он ответил:
— Да, ангел. Думаю, ты права.
О, как она любила его. Он всегда понимал ее. Он всегда был самым храбрым и галантным, и доверяющим, когда ей этого требовалось.
96 
