Особенно,... 
109 
— А я боюсь, что казнить могут Стефана, если мы не найдем этот ключ сегодня, — коротко ответила Елена и повернулась на каблуках, удаляясь. Деймон последовал за ней.
Они обыскивали бесконечные темные комнаты, даже не зная, что именно они ищут — арфу или что-то другое.
Сначала Демон должен был проверить, дышит ли кто-нибудь в комнате (там мог быть и охранник-вампир, конечно, но никто об этом не позаботился), затем он взламывал замок. Таким образом, они дошли до комнаты в конце длинного коридора, смотрящей на запад — Елена давно заблудилась, но она точно могла определить, что это запад по виду раздутого висящего солнца. Деймон взломал замок, и Елена нетерпеливо подалась вперед.
Она обыскивала комнату, в которой висела в серебряной раме картина изображающая арфу, но там не было ничего такого, где могла бы находиться половинка лисьего ключа, она даже попыталась с помощью отмычки Деймона открутить картину. Но когда она повесила картину обратно на стену, они оба услышали щелчок. Елена вздрогнула, молясь, что это не один из «слуг безопасности в черном костюме», который бродил по дворцу и услышал шум.
Деймон быстро зажал ей рот рукой и выключил освещение. Но они оба могли это слышать сейчас… приближающиеся шаги в коридоре. Кто-то услышал щелчок. Шаги остановились у двери, и послышался четкий звук сдержанного кашля служащего.
Елена была в смятении, чувствуя в тот момент, будто Крылья Искупления были в пределах ее досягаемости. Это потребовало бы только малейшее повышение адреналина, и работник безопасности был бы на его или ее коленях, рыдая, и каясь в том, что он всю жизнь проработал на зло. Елена и Деймон ушли бы, прежде — но у Деймона была другая идея, и Елена была поражена, что согласилась с ней.
Когда минуту спустя дверь тихо отворилась, служащий увидел пару, сомкнувшуюся в таких страстных объятьях, что они, казалось, не заметили вторжения. Елена могла практически почувствовать его возмущение. Желание пары гостей осторожно пообниматься в уединенных комнатах Леди Фазины было понятно, но эта была частью частного домашнего хозяйства.
Поскольку он включил свет, Елена посмотрела на него уголком глаза. Ее психические чувства были открыты достаточно, чтобы поймать его мысли. Он проходил мимо ценностей в комнате с опытным, но скучающим взглядом. Изящная миниатюрная ваза с тянущимися по ней розами из рубинов и инкрустируемых изумрудом виноградными лозами; прекрасно сохраненная пятитысячелетняя деревянная шумерская лира; волшебно сохраненная пятитысячелетняя деревянная шумерская лира; пара одинаковых золотых подсвечников в форме вставших на дыбы драконов; египетская погребальная маска с ее темными, удлиненными блестяще нарисованными глазками, словно наблюдающими за всем… все, было здесь.
Он вел себя так, словно ее милость, не придавала ничему здесь большого значения.
— Эта комната не для публичного показа, — сказал он Деймону, который просто прижал Елену ближе.
Да, Деймон, казалось, был решительно настроен поставить хороший спектакль для служащего… или что-то в этом роде. Но разве они уже… не сделали это? Мысли Елены теряли последовательность.
Последней вещью… действительно последней вещью, которую они могут себе позволить… было… потерять шанс… найти лисий ключ. Елена начала вырваться, а потом поняла, что не должна этого делать.
Не должна.
Не могла.
Она была собственностью, дорогой собственностью, если точно, украшенной на эту ночь, но Деймон распоряжался ей как ему заблагорассудится. Когда кто-нибудь наблюдает за ней, она не должна казаться не повинующейся пожеланиям своего хозяина. Однако Деймон зашел слишком далеко… Дальше, чем он когда-либо позволял себе вольности с ней.
«Хотя», — сухо подумала она, — «он этого не знал».
Он ласкал ее кожу, оставленную незащищенной платьем слоновой кости, ее руки, ее спину, даже ее волосы. Он знал, как ей нравилось это, как она могла так или иначе чувствовать это, когда ее волосы были собраны, и концы мягко ласкали или нежно мяли в кулаке.
«Деймон! — она опустилась до последнего средства: мольбы. — «Деймон, если они арестуют нас, или сделают что-нибудь, что воспрепятствует поискам ключа сегодня вечером, когда у нас будет другой шанс?..
Она позволила ему почувствовать свое отчаяние, свою вину, даже свое предательское желание забыть все и позволить каждой минуте унести ее дальше на волне страсти, которую он вызвал.
109 
