Последние отзывы

  98  

— Здравствуйте, мы к вам, — сказал Жернавков мягко.

— К нам? — Комбат ощутил, как тучи над головой тяжело сомкнулись, закрывая солнце тихого благополучия. Громыхнули близкие раскаты грома. — Присаживайтесь.

Пока гости располагались, он нащупал в столе пачку сигарет и закурил. Из туманно-вялого облака раздалось:

— Слушаю...

Владимир Федорович вкрадчиво произнес, демонстрируя удостоверение:

— Нам нужна ваша помощь.

Речь Жернавкова длилась минут десять. По мере постановки задачи лица командования батальона светлели на глазах. Молнии сверкали все дальше, гроза уносилась. Вместо нее на суровую почву офицерских душ готов был излиться благодатный дождь поощрений.

По нелепой случайности комбат пропустил обе чеченские кампании. С завидным постоянством перед самой отправкой на театр военных действий с ним приключались несчастные случаи. В первый раз бандитов и террористов спас от его прибытия гололед, приведший к перелому ноги. Во второй — низкий потолок в подвале собственного дома, сокрушивший череп подполковника до полного сотрясения содержимого. Недостаток боевого опыта компенсировался служебным рвением и неуклонным благоустройством части. И вот судьба дала ему шанс.

Услышав о возможных военных действиях на территории гарнизона, комбат развернул кипучую деятельность. На подробной карте местности стали вырастать, красные и синие стрелы. В разные стороны понеслись команды, звонки и уверенный бодрящий начальственный мат. План операции получился по-военному стройным и четким. Только в одном моменте подполковник дал слабину. Услышав фамилию «Рыжов», он побледнел и незаметно трижды сплюнул через левое плечо.

* * *

Игорь Николаевич Рыжов тоже улавливал напряжение, возраставшее в батальоне с каждым часом. Он трепетал всеми экстрасенсорными фибрами своей тонкой души. Еще два-три дня назад о его существовании знали лишь на работе и в родном подъезде. Теперь сотни людей узнавали Рыжова в лицо. Собираясь в кучки, простодушные мотострелки указывали на него пальцами и зловеще улыбались. Рыжов нервничал, чувствуя в этой славе недоброе.

Попытки экстрасенсорного воздействия на военных привели к парадоксальному результату. Его биополе накрыло медным тазом спокойную жизнь гарнизона. Активная харизма экстрасенса напрочь разрушила отлаженную годами работу пищеблока и медпункта. То есть практически уничтожила боеготовность части.

Коллеги сторонились Игоря Николаевича, как зачумленного.

Начальник столовой косил мутным глазом на весь «партизанский отряд», особо выделяя из нестройных рядов Рыжова. Завидев его, он подрагивал челюстью, роняя в перловую кашу крупные капли пота. Экстрасенс употреблял в пищу исключительно хлеб с компотом, сжимая под шинелью оберег и опасаясь отравления.

Даже героические офицеры батальона при встрече с ним нетрезво шарахались в сторону.

* * *

На четвертый день руководитель группы прошелся пред строем офицеров запаса. По сравнению с похмельными физиономиями личного состава лицо его казалось одухотворенным.

— Лейтенант запаса Рыжов! — торжественно возгласил он, поворачиваясь к сумрачному коллективу.

— Слушаю, — надувая щеки, отозвался легендарный доктор.

— Вам поручается установка палаток на учебной базе номер два!

— Мне? — Игорь Николаевич радостно шагнул вперед, мимо мгновенно расступившихся коллег.

— Поступаете в распоряжение прапорщика Середы. Будете развертывать медпункт в полевых условиях. Убытие от столовой после завтрака.

— Понял, — с энтузиазмом ответил травматолог.

— Медпункт разрушен. Прапорщик Середа в дурдоме, — спрогнозировал кто-то на правом фланге.

* * *

Прибытие автобуса в Сертолово-2 не сопровождалось излишней шумихой. Не гремел праздничный фейерверк, не надрывал щек духовой оркестр. Даже, на худой конец, не стоял, блистая штыками, почетный караул с барабаном. Лишь бессменный часовой Батыров раскосыми глазами завистливо оглядел сквозь пыльное окно КПП огромные пакеты в руках пожилой пары, сошедшей с задней площадки «Икаруса».

Виктория Борисовна вдохнула свежий загородный воздух. Ветер дул от казарм, навевая легкую грусть по прошедшей молодости.

— Витя, дыши полной грудью. Чистый кислород с легким ароматом хлорки. Стимулирует любовь к жизни. Красота!

— Где? — уныло спросил Файнберг, разглядывая бескрайний бетонный забор.

— За воротами, друг мой! За вот этими аккуратными серыми железками скрывается мир строгого порядка и военной симметрии. Гармония человека с идиотизмом!

  98