Последние отзывы

  44  

Улыбаясь про себя при мысли об этой дружбе, Марианна продолжала укладку короной заплетенных в косы волос, когда дверь стукнула. Думая, что это Жонас с обещанным шампанским, она не обернулась.

– Я не знаю… кто вы, – раздался в глубине комнаты хриплый, задыхающийся голос, – но… из сострадания… найдите мадам Гамелен!

Марианна вздрогнула и на мгновение замерла с руками вокруг головы, затем, с ощущением, что она уже слышала этот голос, обернулась.

Опершись о закрытую створку двери, очень бледный мужчина явно боролся с беспамятством. Закрыв глаза и сжав рот, он с трудом дышал, но застывшая от изумления Марианна даже не подумала оказать ему помощь. У новоприбывшего под наброшенным черным плащом виднелась белая рубаха, облегающие синие панталоны и венгерские сапоги. У него были темные вьющиеся волосы… и лицо, которое молодая женщина с испугом узнала. Перед нею стоял ее обидчик с улицы Серутти…

Марианна не ошиблась, считая, что этот мужчина ранен. Объяснением следов крови на ее платье стало расплывшееся красное пятно на его рубашке у левого плеча, а незнакомец тем временем без сознания рухнул на устилавший пол ковер.

Оцепенев, она смотрела, как он падает, не зная, как ей быть, когда за дверью послышался голос Жонаса:

– Откройте, мадемуазель Марианна! Это Жонас! Дверь заклинило!

Оцепенение прошло. Мужчина действительно упал так, что мешал открыть дверь.

– Минутку, Жонас! Я сейчас открою.

Она взяла незнакомца за ноги и потянула изо всех сил, чтобы оттащить его к центру комнаты, но он оказался слишком тяжелым. Все-таки ей с трудом удалось отодвинуть его на достаточное расстояние, чтобы Жонас смог войти.

– Оставьте поднос снаружи, я не могу ничего сделать, – сказала она, приоткрывая створку.

Мажордом кое-как пролез через узкий проход.

– Но что же пвоизошло, мадемуазель Мавианна? О! Господин бавон! – воскликнул он, разглядев препятствие. – Господи! Он ванен!

– Вы знаете этого человека?

– Пвеквасно! Он, как гововится, свой человек. Это генерал Фувнье-Савловез. Вазве мадам Фовтюнэ никогда о нем не гововила? Его нельзя тут лежать. Его надо в квовать.

В то время как черный гигант поднял раненого с такой легкостью, словно тот ничего не весил, и уложил в уже постланную постель, Марианна покопалась в памяти. Генерал, барон Фурнье-Сарловез? Конечно, Фортюнэ уже говорила ей о нем с такими модуляциями голоса, которые хорошо знавшим креолку ясно говорили, какие воспоминания их вызывают. Это был красавец Франсуа, один из трех ее любимых возлюбленных, а остальными являлись не менее обворожительный Казимир де Монтрон, ныне изгнанный в Анвер, и гораздо менее очаровательный, но зато гораздо более богатый Уврар…

Но что такое Фортюнэ еще ей рассказывала? Почему Марианна никогда не видела его у своей подруги?.. Ах, да: он был невозможный человек, «худший шалопай Великой армии», но также «лучший рубака» той же армии. Как таковой, он делил свою жизнь между блестящими воинскими подвигами и нахождением в резерве из-за бесчисленных дурачеств и непрерывных дуэлей. В данный момент его сослали в родную провинцию, где он должен был ожидать прощения Императора за последнюю шалость.

Подумав о Наполеоне, Марианна вспомнила о неприятно поразившем ее рассказе Фортюнэ: по окончании Революции, в которую он бросился с радостью, хотя прежде преданно служил королю, Фурнье возненавидел Императора, отвечавшего ему взаимностью, но тем не менее периодически разрешавшего возобновлять службу этой горячей голове, учитывая его выдающуюся воинскую доблесть, принесшую ему чин генерала и титул барона. Но Фурнье это казалось мелочью по сравнению с титулами и богатством маршалов. Принимая все это во внимание, и, особенно если добавить сегодняшнее происшествие, человек этот не был для Марианны ни интересным, ни симпатичным. В определенном смысле он мог быть даже опасным, и молодая женщина не имела ни малейшего желания познакомиться с ним ближе. И так уже достаточно неприятно знать, что Фортюнэ, такая преданная Наполеону, сохраняла нежные чувства к этому молодцу исключительно из-за его красоты и неутомимости в любви…

В то время как Жонас с горестными возгласами стащил с раненого сапоги и начал ухаживать за ним, Марианна повернулась к ним спиной и сделала несколько шагов к двери. У нее было желание предупредить Фортюнэ, но она колебалась, боясь помешать переговорам с банкиром. Однако ее колебания долго не продолжались. Дверь отворилась под энергичной рукой мадам Гамелен, которая воскликнула:

  44