.
Очередная сказка о Золушке 
23 
– Послушай, откуда ты взялась? – вскричала она, подбегая, чтобы обнять подругу. – Ты разве не знаешь, что тебя ищут уже вторые сутки?
– Меня ищут? – спросила Марианна, снимая плащ и бросая его на позолоченную раму большой арфы. – Но кто? И зачем? Вы же прекрасно знали, Аделаида, что у меня дела в провинции.
– Вот именно! – с возмущением воскликнула старая дева. – Вы проявили в отношении меня удивительную сдержанность, мотивированную, впрочем, тем, что вас вызвали из Парижа оказать услугу Императору. Но вы можете представить мое удивление, когда вчера сюда приехал посланец этого самого Императора и потребовал вас от имени Его Величества.
Марианна как подкошенная упала на банкетку у пианино и подняла на кузину ошеломленный взгляд.
– Посланец Императора?.. Вы говорите, что он меня потребовал? Зачем?
– Чтобы петь, конечно! Разве вы не певица, Марианна д'Ассельна? – со злобой бросила Аделаида, вызвав улыбку у Фортюнэ.
По всей видимости, в новой жизни Марианны аристократической деве больше всего не нравилось одно: что ее кузина должна петь ради существования. Чтобы прервать атаку Аделаиды, креолка присела на банкетку и ласково обняла подругу за плечи.
– Я не знаю, чем ты занималась, и не спрашиваю о твоих секретах, – сказала она. – Но одно достоверно: вчера главный церемониймейстер официально пригласил тебя в Компьен, чтобы петь там сегодня перед двором…
– Перед двором, в самом деле? Или перед Императрицей… ибо она уже Императрица, ты знаешь? Самая настоящая Императрица, хотя и до свершения свадебных церемоний, а именно… с прошедшей ночи.
– Что ты хочешь сказать? – спросила м-м Гамелен, обеспокоенная этой внезапной вспышкой.
– Что Наполеон взял той ночью Австриячку к себе в кровать! Что они спали вместе, ты слышишь? Он не мог дождаться ни гражданского брака, ни благословения кардинала! Она ему так понравилась, что он не мог удержаться, – так мне сказали! И он смеет… он смеет приказывать мне явиться петь перед этой женщиной! Мне, еще вчера бывшей его возлюбленной!
– И всегда остающейся его возлюбленной, – спокойно поправила Фортюнэ. – Мое дорогое дитя, уясни себе хорошенько, что в том, чтобы свести лицом к лицу любовницу и законную супругу, для Наполеона нет ничего ни оскорбительного, ни даже просто ненормального. Могу тебе напомнить, что он много раз выбирал себе красоток среди лектрис Жозефины, что наша Императрица вынуждена была неоднократно аплодировать мадемуазель Жорж, которой, кстати, Наполеон подарил бриллианты, приводившие в восхищение его жену, и что перед твоим появлением не было ни одного приличного концерта при дворе без Грассини. У нашего корсиканского величества есть что-то от султана. И у него явно появилось желание наблюдать тайком за твоим поведением перед лицом венки. Но с него хватит и Грассини.
– Грассини?
– Ну да, Грассини. Посланец Дюрока имел приказ: на случай, если великой Марии-Стэллы не окажется дома, доставить ко двору эту певицу на подхвате. Тебя не было здесь, так что необъятная Джизепина должна сегодня петь в Компьене. Заметь, на мой взгляд, это в определенном смысле лучше: ведь дело идет о дуэте с ужасным Кресантини, любимым кастратом Его Величества. Ты возненавидела с первого взгляда это размалеванное чучело, а Грассини обожает его. Скажу больше, она восхищается им, как доверчиво восхищается всем, чему оказывает честь Наполеон, а он наградил Кресантини орденом Почетного Легиона!
– Я невольно спрашиваю себя: за что? – рассеянно сказала Марианна.
Фортюнэ расхохоталась, разрядив своим смехом атмосферу.
– Вот это и забавней всего! Когда Грассини задали этот вопрос, то она вполне серьезно ответила: «Вы забываете о перенесенных им страданиях!»
Аделаида, забыв размолвку, эхом ответила на смех креолки, но Марианна ограничилась улыбкой. Она размышляла и, взвесив все, не сочла себя недовольной тем, что отсутствует при дворе. Она не могла представить себя делающей реверанс перед «другой» и подающей реплику для любовного дуэта некоему подобию мужчины, который без своего исключительного голоса был смешон и жалок. К тому же она была слишком женщиной, чтобы не надеяться на озабоченность Наполеона в связи с ее отсутствием. В сущности, так даже лучше. Когда тот, кого она любит, увидит ее снова, она будет рядом с мужчиной, способным возбудить в нем некоторую тревогу, допуская, что она обладает реальной властью вызвать ее. Она невольно улыбнулась при этой мысли, что вызвало у Фортюнэ разочарованное замечание.
23 
