18 
Вот я теперь и отдыхаю. Тетя Джудит притащила сюда телевизор, но мне не хочется его смотреть. Лучше я буду лежать в кровати и писать тебе — или просто лежать.
Я жду, когда Стефан мне позвонит. Он обещал позвонить. А может, не обещал. Не могу вспомнить. Когда он все-таки мне позвонит, я должна буду…
3 ноября, воскресенье, 10:30 вечера
Только что прочитала вчерашнюю запись и очень расстроилась. Что же со мной такое твориться? Я прервала запись буквально на полуслове, и теперь даже не знаю, что собиралась сказать. И я ничего не объяснила на счет нового дневника и всего остального. Должно быть, я совсем ничего не соображала.
Так или иначе, теперь я официально объявляю о начале нового дневника. Эту тетрадку я купила в канцтоварах. Она совсем не так красива, как предыдущая, но все равно подойдет. Я уже потеряла всякую надежду когда-нибудь увидеть мой старый дневник. Тот, кто его украл, похоже, не собирается его возвращать. Но стоит мне только подумать о том, что кто-то его читает, узнает о моих заветных мыслях и моих чувствах в отношении Стефана, мне хочется убить этого человека. И в тоже время мне так стыдно, что я готова умереть от унижения.
Нет, я не стыжусь тех чувств, которые испытываю к Стефану. Но это мое личное дело. А, кроме того, там есть совсем интимные записи — о том, как мы целовались, как он меня обнимал… Уверена, Стефан нипочем бы не захотел, чтобы кто-то об этом прочел.
Разумеется, там нет ни слова про его тайну. Я тогда еще толком ничего не знала. И только когда Стефан поделился со мной своей тайной, я его действительно поняла, и мы по-настоящему сблизились, оказались вместе. Теперь мы неразрывны, мы часть друг друга. Мне кажется, я всю жизнь его ждала.
Может быть, ты думаешь, что я ужасно себя чувствую из-за любви к нему, если вспомнить, кто он такой. Да, Стефан может быть буйным и жестоким, и я точно знаю, что в его прошлом есть вещи, которых он стыдится. Но он совершенно не способен быть жестоким по отношению ко мне. С прошлым покончено. Внутри у Стефана такое чувство вины и столько боли! Мне очень хочется его излечить.
Я не знаю, что будет дальше: я просто рада, что Стефан в безопасности. Сегодня я отправилась к пансионату и выяснила, что полиция вчера там побывала. Стефан был по-прежнему слаб и не смог воспользоваться своей Силой, чтобы спровадить полицейских, но они ни в чем его не обвинили. Они просто задали несколько вопросов. Стефан сказал, что полицейские вели себя вполне дружелюбно, и это вызывает у меня определенные подозрения. Все вопросы на самом деле сводились к одному — где Стефан был в ту ночь, когда напали на старика под мостом, когда напали на Викки у разрушенной церкви, а также в тот вечер, когда в школе был убит мистер Таннер.
У полиции нет против него никаких улик. Что из того, что преступления начались сразу же после того, как Стефан прибыл в Феллс-Черч? Это ровным счетом ничего не доказывает. Да, он поспорил тем вечером с мистером Таннером. Ну и что? Все спорили с мистером Таннером. Да, Стефан исчез сразу же после того, как было обнаружено тело мистера Таннера. Но теперь он вернулся, и совершенно ясно, что на него самого напали, причем сделала это та же самая персона, которая совершила все остальные нападения. Мэри рассказала полиции о том состоянии, в котором она его нашла. А если полицейские когда-нибудь спросят нас, то мы с Мэттом, Бонни и Мередит сможем заявить о том, как обнаружили Стефана в заброшенном колодце. Против него нет совсем никаких улик.
Мы со Стефаном поговорили обо всем этом — и о многом другом. Так славно было снова быть с ним, пусть даже он казался совсем бледным и уставшим. Стефан по-прежнему не помнит, чем для него закончилась ночь с четверга на пятницу, но в целом все получилось так, как я и подозревала. В четверг вечером, проводив меня до дома, он отправился искать Дамона. Они серьезно поспорили. В результате Стефан полумертвый оказался в колодце. Не надо быть гением, чтобы представить, что произошло между двумя этими событиями.
Я до сих пор не сказала Стефану, что утром в пятницу отправилась на кладбище искать Дамона. Пожалуй, мне лучше сделать это завтра. Я знаю, что он расстроится, особенно, когда услышит о том, что мне сказал Дамон.
Вот так пока все складывается. Я очень устала. Вряд ли стоит добавлять, что этот дневник мне следует хорошенько спрятать.
18 
