Последние отзывы

  28  

Но это был дневной Пале-Рояль. Тот, куда Фелисия привела подругу, тоже был многолюден, но совсем иначе: наступал час шикарных ресторанов, игровых залов, притонов, кафе и публичных женщин. Дома свиданий были особенно многочисленны и располагались на верхних этажах, над магазинами, чтобы их обитательницы были всем хорошо видны. Некоторые красавицы ограничивались лишь огромным декольте, другие были одеты в прозрачные туники, позволявшие лицезреть все их прелести.

В галереях основную часть публики составляли мужчины, а женщин можно было видеть лишь за окнами самых знаменитых в Париже ресторанов: «Вефура», «Вери» или «Провансальских братьев», там сверкали сотни огней, освещавших аркады.

Фелисия привычно прокладывала себе дорогу в толпе. Целью их похода было кафе «Лемблен», известное место встреч бонапартистов. Это кафе, как и весь Пале-Рояль, тоже жило двойной жизнью. Днем самые привередливые гурманы приходили туда отведать байонского шоколада, китайского чая и антильского кофе с пирожными. Но как только над городом спускалась ночь, в двери кафе стучались бывшие наполеоновские генералы, офицеры на половинном жалованье и прочие скорбевшие о днях империи. Тут уж было не до чая и шоколада! Только кофе, разбавленный солидной порцией спиртного; этот напиток, именуемый «Глория», пользовался особой популярностью среди мужчин.

Фелисия решительно распахнула дверь, окинула взглядом посетителей и, кивнув хозяину, приветствовавшему ее из-за стойки, вместе с Гортензией через зал со светлыми деревянными панелями, кое-где почерневшими от дыма трубок и сигар, прошла в заднюю комнату, где за длинным столом расположилось с десяток гостей.

Запах кофе и коньяка здесь чувствовался острее, чем в первом зале. Над дымящимися потными стаканами и чашками Гортензия увидела лица старцев и юношей, но все они, как печатью, были отмечены энергичной складкой на лбу, свидетельствовавшей о волевом характере или же о перенесенных разочарованиях.

Серые и голубые, черные и карие глаза устремились на вновь пришедших мнимых повес, и все разом поднялись с мест, явно не смутившись необычным обликом Фелисии. Тот, кто сидел в центре, по всей вероятности, самый главный здесь, поднялся тоже и сделал шаг навстречу. Худое волевое лицо, лет тридцать на вид. Его звали Бюше, это был один из вожаков движения карбонариев, приложивший немало усилий для того, чтобы оно возродилось во Франции.

– Это и есть подруга, о которой вы мне писали? – коротко поздоровавшись, осведомился он.

– Да. Она дочь банкира Гранье де Берни. Мой брат был уверен, что его убили. Ей угрожает серьезная опасность.

За длинным столом потеснились, освобождая им место, принесли кофе, только, по их просьбе, без коньяка. Затем Фелисия начала рассказ о парижских злоключениях подруги, лишь вскользь, там, где это было необходимо, упомянув о ее овернских похождениях.

Когда она закончила, Бюше встал со своего места и с озабоченным видом заходил по комнате.

– То, что случилось сегодня, принцесса, – сказал он после долгого молчания, – доказывает лишь одно: ваш дом взят под наблюдение.

– Только это не полиция следит, – вмешался какой-то пожилой статный господин с благородными чертами лица. Одни глаза не соответствовали всему облику: маленькие, почти совсем скрытые длинными ресницами и чрезвычайно хитрые глаза. – Иначе я бы знал…

– Я и не думал, что это полиция, брат Видок. Нам давно известно, что Сан-Северо нечист на руку, но уж никак не подозревали, что он может пойти на убийство.

– Вы и правда думаете, что это он? – спросила Гортензия.

– В этом нет никаких сомнений! Просто удача, что на улице рядом с вами оказался полковник Дюшан, ведь он спас вам жизнь. А кстати, принцесса, он действительно один из наших «братьев». Мы вызвали его в Париж для выполнения особой миссии. Можете всецело ему доверять: это человек прямой, открытый и исключительно энергичный.

– К сожалению, – ответила Фелисия, – раз ему поручено важное дело, он не сможет охранять мою подругу, а ведь то, что произошло сегодня, грозит повториться.

– Конечно, – сказал Бюше, – если бы госпоже графине удалось найти убежище в Оверни, там она была бы в большей безопасности, чем здесь. Но при существующем положении вещей оставаться в изоляции ей также опасно.

– Можно найти ей другое пристанище, – сказал Видок. – В деревушке Сен-Манде, где я живу, все спокойно. Ей легко было бы подыскать жилище.

  28